О божественном Кирилле Александрийском

Во святых отец наш Кирилл, племянник Феофила, стал архиепископом Александрийским и преемником своего дяди в 412 г.[297]. Поскольку даже после смерти божественного Златоуста Кирилл относился к нему с предубеждением и враждебностью из-за пристрастия к своему дяде, врагу Златоуста, то Кириллу явилась Богородица и повелела внести имя Златоуста в священные диптихи, что он и исполнил, покаявшись в прежней неприязни[298].

Св. Кирилл изгнал всех евреев, живших в Александрии[299], а затем начал духовную войну и против бывших в то время еретиков, в особенности против Нестория. Не сумев отвратить Нестория от его заблуждения ни при помощи увещательных посланий, которые он сначала отправлял ему, ни при помощи Поместного собора, который он созвал против него в Александрии в 426 г.[300] (там он изложил 12 анафематизмов против несториевой ереси), в конце концов св. Кирилл убедил императора Феодосия созвать III Вселенский со- бор (см. предисловие к нему) и, возглавив его, низложил на нем нечестивого Нестория. В 444 г. св. Кирилл отошел ко Господу[301].

Творения его, изданные в 1638 г. в Париже, собраны в 7 томов; среди этих творений находится и следующее каноническое послание, необходимое для благоустроения Церкви. Вальсамон разделяет его на 4 правила, а Аристин на 5 (ему последовали и мы). Домн, к которому обращено это послание, был патриархом Антиохийским[302]. Послание косвенно утверждается правилами IV Всел. 1 и VII Всел. 1, а прямо – правилом VI Всел. 2 и через это утверждение некоторым образом получает силу правил Вселенских соборов[303]. Находится это послание в «Пандектах» (т. 2) и в начале 2-го т. «Синодикона».

С толкованиями

Любое наше дело, когда оно совершается по правилам благочиния, не порождает у нас никакого беспорядка, но как избавляет нас от порицания некоторых, так и, более того, доставляет нам одобрение благоразумных. Ведь кто не согласится с беспристрастным решением, принятым кем бы то ни было? Или как может быть, чтобы правый и законный суд заслуживал порицания, чтобы не сказать – не заслуживал всяческих похвал?

А пишу я об этом сейчас по той причине, что твое боголюбие в своих письмах, посланных мне и преподобнейшему и боголюбезнейшему брату нашему и соепископу Проклу, называет благоговейнейшего и боголюбезнейшего Петра епископом, а он плачет и утверждает, что вопреки законам изгнан из порученной ему Церкви. Между тем подобало бы ему иметь имя священства вместе с божественным действием или, если он недостоин предстоять божественному престолу, вовсе не именоваться почетным званием епископа.

Но, быть может, мое слово покажется твоему боголюбию жестоким и лишенным любви к ближнему, однако на самом деле оно не таково. Мы считаем, что, пожалуй, в каком-то смысле оказали старцу милость тем, что оставили ему одно лишь имя епископа. Однако гораздо лучше было бы подумать о другом. Ведь он утверждает, что мог бы защитить свою репутацию, но не получил времени для оправдания, и рассмотреть дело по правилам ему не предложили. Если бы это произошло, то само письменное заключение или раскрыло бы справедливость обвинений и признало его вину (а потому он уже не мог бы сказать, что его оскорбили), или, доказав его невинность, возвратило бы ему предстоятельство в Церкви, которая была ему поручена. Но поскольку ничего подобного сделано не было, он громко жалуется на случившееся, утверждает, что претерпел невыносимую обиду и изгнан беззаконно, и добавляет, что все принадлежавшее ему имущество расхищено.

Итак, твое преподобие, зная постановление божественных правил и то, что приличествует Церкви и поставленным в ней на священнослужение, и сверх того устыдившись наших посланий, да отрет слезы старца. И если он захочет судиться с теми, кто его обвинял, пусть судится, как это принято, перед твоим боголюбием в присутствии подчиненных ему боголюбивейших епископов (если только он не даст отвод кому-то из них, как внушающим подозрение). Конечно, мы верим, что никто из боголюбивейших епископов не мыслит зла против брата. Однако, чтобы не возникло повода лишить силы решение будущего суда над ним, как якобы вынесенное несправедливо, то нет ничего дурного в том, что некоторых, навлекающих на себя подозрение, на Соборе не будет.

Толкование

В начале настоящего послания святой говорит, что любое церковное дело, когда оно совершается в соответствии со священными правилами благочиния, не просто не создает у нас, священнослужителей, никакого беспорядка и не навлекает на нас порицания, но, напротив, доставляет нам похвалы благоразумных и рассудительных людей. Ведь кто не похвалит нелицеприятного и справедливого решения? И разве правый и законный суд не избежит порицаний и упреков и не заслужит всевозможных похвал и одобрения?

Предварив свою речь таким вступлением, св. Кирилл переходит к делу и говорит Домну: «Я пишу тебе об этом, поскольку в письмах, которые ты послал мне и собрату нашему Проклу Константинопольскому, ты называешь благочестивейшего Петра епископом, а он приходит к нам, плачет и рыдает, утверждая, напротив, что несправедливо и безрассудно изгнан тобой из данной ему епископской области. Между тем подобало бы ему или иметь епископское имя вместе с самой вещью, т. е. епископской областью, или, если он недостоин иметь область и сан архиерея, то не называться и почетным именем епископа, которым ты его называешь. Ведь епископ называется и является епископом епископской области, а не просто сам по себе, потому что два этих термина – епископ и епископская область – неразрывно связаны друг с другом. Возможно, тебе покажутся жестокими и лишенными братолюбия мои слова о том, что не должен называться епископом тот, у кого нет епископской области, но на самом деле они не таковы.

Конечно, мы считаем (обрати внимание на то, что святой начинает говорить во множественном числе, и от лица Домна, и от своего, чтобы сделать речь и не такой обидной, и более удобоприемлемой), что оказали милость старцу Петру, оставив ему хотя бы имя епископа, однако лучше было бы из сострадания к нему сделать и нечто другое. Что же? Дать ему время для защиты и выслушать его оправдательную речь, как повелевают божественные правила. Ведь он говорит, что, если бы получил возможность судиться на Соборе, мог бы доказать, что совершенно невиновен в том, в чем его обвиняют. И несомненно, сам письменный приговор, вынесенный на суде по его делу, в случае его виновности доказал бы его вину, так что он не мог бы больше говорить, что с ним поступили несправедливо, а в случае невиновности возвратил бы ему епископскую область. Но поскольку никакого соборного суда и решения по его делу не было, он кричит и заявляет, что потерпел невыносимую обиду и вопреки законам изгнан из своей епископской области, и к тому же говорит, что все деньги, которые у него были, похищены».

Сказав это, св. Кирилл обращается к Домну с такими словами: «Итак, твое преподобие, зная, во-первых, определения божественных правил о том, что не должно никого осуждать прежде соборного суда и постановления (см. Апост. 74 и согласование к нему), а во-вторых, долг Церкви и ее служителей (который состоит в справедливости, опирающейся на каноны), а также устыдившись моих посланий, да отрет слезы старца. И если он пожелает судиться со своими обвинителями, пусть судится перед твоим боголюбием в присутствии подчиненных ему[304] епископов, если только он не заподозрит кого-нибудь во вражде к нему и по этой причине не воспротивится их присутствию на Соборе. Хотя мы верим, что никто из епископов не враг своему собрату, однако, чтобы присутствие тех, кого он подозревает, не стало поводом отменить рассмотрение дела (поскольку он считает, что они будут к нему несправедливы), пусть внушающих подозрение не будет на этом местном Соборе[305]».

Имущество же, беззаконно похищенное у него, справедливость требует вернуть ему по двум причинам. Прежде всего потому, что ничего подобного вообще не должно было произойти. А еще и потому, что боголюбивейших епископов всей земли сильно огорчает и приводит в крайнее уныние то, что от них требуют отчета о том, каким образом они расходуют средства как от церковных доходов, так и из чьих-либо приношений, потому что каждый из нас за собственное время[306] отдаст отчет Судии всех. Иначе говоря, священные сосуды и недвижимое имущество необходимо сохранять неотчуждаемыми от церквей, но распоряжение случающимися расходами – смело доверять тем, кто в это время управляет божественным священством.

Толкование

Настоящее правило – продолжение предыдущего. В нем говорится, что по двум причинам справедливо вернуть упомянутому еп. Петру деньги, которые у него незаконно похищены (см. Григория Неокесар. 4). Во-первых, потому что похищать его имущество было совершенно беззаконно с самого начала. А во-вторых, поскольку епископов любой области сильно огорчает и приводит в великое нерадение то, что они обязаны давать отчет в том, как они расходуют в своих областях доставляемые кем-либо средства или доходы от имений епископии, поскольку и без того каждый епископ должен дать Богу отчет в расходах, которые делал во все время своего епископства. Священные сосуды и недвижимое имущество митрополий и церквей необходимо сохранять неотчуждаемыми и неотделимыми от них, а распоряжение случающимися расходами нужно доверить митрополитам и архиереям. Однако для того, чтобы не возникало подозрений, епископам следует иметь экономов, которые по воле этих епископов управляли бы всеми доходами и расходами Церкви.

Смотри Апост. 38 и 41.

Письменное же отречение он дал, как утверждает, не по собственной воле, но по необходимости, из страха и под действием чьих-то угроз. Но так или иначе, церковные постановления в любом случае не одобряют того, чтобы кто-либо из священнослужителей подавал письменное отречение. Если они достойны служения, пусть пребывают в нем, а если недостойны, пусть оставляют его не через отречение, но лучше после осуждения за такие дела, за которые можно предъявить серьезные обвинения, так как они нарушают (ἔξω ἐχόντων)[307] всякий порядок.

Приветствуй свое братство. Наше братство приветствует тебя о Господе.

Толкование

Очевидно, упомянутый еп. Петр подал письменное отречение от своей епископской области. И настоящее правило говорит, что он сделал это не добровольно и не по собственному желанию, в чем признается, но по необходимости, из страха и под действием угроз со стороны людей, желавших причинить ему зло. Но если даже допустить, что он подал это отречение добровольно, все равно, когда епископы подают письменные отречения от сана и области, церковные правила этого не одобряют. Иными словами, это против правил и приличий. Ведь если епископы достойны архиерейского сана, пусть пребывают в нем и не отрекаются. Если же недостойны, пусть оставляют свои епископские области не под видом отречения, но лишь в том случае, если их осудят за недозволенные дела[308], которые могут дать основание для серьезных обвинений, поскольку нарушают всякий порядок, установленный священными правилами, т. е. являются совершенно противозаконными и неканоничными. Ясно, что когда выдвигаются подобные обвинения, они касаются дел, совершённых открыто, известных обвинителю и подтверждаемых свидетелями, потому что никто не станет обвинять в неизвестном и совершённом тайно. А если так, то доказывается от противного, что епископ может отрекаться и в том случае, когда другие не обвиняют его открыто. А именно, если до или после принятия архиерейского сана он тайно совершил грех, который препятствует служению и влечет за собой извержение из сана, и если, исповедав этот грех духовному отцу, он, обличаемый собственной совестью, вместе с отречением от священных действий архиерейства отрекается и от епископской области.

Смотри также I Всел. 9, послание III Всел. и Двукрат. 16.

Его же послание епископам Ливии и Пентаполя

Подобает заботиться обо всем, что полезно и необходимо для назидания народа и служит к славе святых Церквей. Ибо написано: Благоговейными сотворите сынов израилевых (Лев.15:31). Когда в Александрию пришли отцы монастырей, расположенных в Фивейской области, мужи благочестивые и проводящие жительство, достойное удивления, я спросил их о состоянии тамошних монастырей, и они рассказали, что многие соблазняются по следующей причине.

Иные, только что вступив в брак и как бы выйдя из самых брачных чертогов, обманывают некоторых из боголюбивейших епископов и, поскольку никто, вероятно, не объявляет об их жизни, принимают рукоположение в клириков, вернее пресвитеров. А другие, когда их, как бесчинных, изгоняют из монастырей, также добиваются рукоположения и, став клириками, входят в те самые монастыри, из которых были изгнаны. При этом они хотят совершать приношение и исполнять то, что обычно исполняют клирики, так что некоторые из знающих их уклоняются от церковных собраний и не терпят причащения у них, когда те служат.

Итак, поскольку мы, как я сказал, должны всё делать для назидания народа, пусть ваше боголюбие наблюдает за этим и, если кто-то собирается принять рукоположение в клирика, внимательно исследует его жизнь: имеет ли он жену или нет, как и когда взял ее, и стал ли воздерживаться, и не из числа ли он отвергнутых другим боголюбивейшим епископом или изгнанных из монастыря – и после этого да рукополагает, если найдет его безупречным. Ведь таким образом мы и собственную совесть сохраним чистой, и священное и досточтимое служение – безупречным.

Толкование

В начале этого послания говорится, что архиереям подобает заботиться обо всем, что необходимо и полезно как для назидания и блага народа, так и для хорошей репутации и славы святых Церквей, иными словами, церковнослужителей и клириков. Ибо написано: Благоговейными сотворите сынов израилевых. А далее в послании сообщается епископам о том, что некоторые отцы из Фив, мужи достойные удивления и добродетельные, придя в Александрию, на вопрос св. Кирилла о состоянии находящихся там монастырей поведали ему, что некоторые недавно женившиеся обманом вводят в заблуждение архиереев, которые и рукополагают их в клириков и иереев, поскольку никто заранее не открывает им образа жизни этих людей. Кроме того, иные, когда их изгоняют из монастырей за бесчинства, обманным путем получают рукоположение и возвращаются обратно в свои монастыри, откуда их изгнали, и хотят там литургисать и исполнять прочие священнодействия, принадлежащие иереям. А зная об их дурной жизни, некоторые братья из-за этого не приходят на совершаемые ими литургии и не желают причащаться у них.

Итак, поскольку наш долг, как сказано выше, делать то, что служит к назиданию народа, пусть ваше собственное боголюбие, о епископы, обращает на это внимание. Когда кто-то хочет принять рукоположение, внимательно исследуйте его жизнь, хороша ли она или плоха, и имеет ли он жену, как и когда взял ее, и прекратил ли плотское сожитие с ней (таков смысл слов «стал ли воздерживаться»[309]), и не изгнан ли он из монастыря или не изгнан ли другим епископом. А после того, как вы всё исследуете и найдете его безупречным, рукополагайте его. Ведь благодаря такому рукоположению, после испытания, мы и собственную совесть, и божественное священство сохраним в чистоте. Смотри также Апост. 80.

Если же некоторые находятся под отлучением, поскольку наказаны за согрешения, а потом они, будучи оглашенными, приблизятся к смерти, то пусть крестятся и не уходят из жизни человеческой, не будучи причастными благодати, т. е. не причастившись. Ибо и это представляется согласным с законами Церкви.

(I Всел. 13, 14; Неокесар. 12.)

Толкование

Настоящее правило определяет, что если оглашенные за свои грехи получили епитимию отделиться от оглашенных, молящихся в церкви, и не входить в притвор, то в случае приближения их к смерти пусть они крестятся, чтобы не умереть без причастия Божественной благодати крещения и не причастившись, т. е. не приняв участия в молитвах с верными и не приобщившись Святых Таин (ведь очевидно, что сразу после крещения они должны причаститься Святых Таин). Ибо то, что оглашенные, если им угрожает смерть, принимают крещение[310] и после этого таинства причащаются, соответствует церковным правилам и согласно с ними, иначе говоря, это законно и канонично.

Смотри также I Всел. 13, 14 и Неокесар. 12.