Три защитительных слова против порицающих святые иконы

I. Нам, сознающим1 свои недостатки, конечно, следовало бы всегда хранить молчание и исповедовать перед Богом свои грехи; но так как все прекрасно в свое время, а Церковь, которую Бог создал «на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным кам­нем» (Еф.2:20) Сыну Его, – я вижу, – поражается как бы морскою бурею, слишком высоко подни­мается следующими друг за другом волнами, при­водится в беспорядок и потрясается вследствие несноснейшего дуновения злых ветров, свыше со­тканное одеяние Христа, которое «сыны» нечести­вых упорно старались разорвать, раздирается, те­ло Его, которое есть Слово Божие, разрывается на различные части, также и искони крепко хра­нимое Предание церкви2, – то я не счел разум­ным молчать и наложить на язык узы, боясь с угрозою произнесенного определения, говорящего: «Если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя» (Евр.10:38). И: Если увидишь «идущий меч» и не предостережешь (Иез.33:6) брата твоего, «кровь его взыщу от руки твоей» (Иез.33:8). По­этому, поражаемый невыносимым страхом, я ре­шил говорить, не ставя величия царей выше ис­тины3. Ибо Давид, – слышал я, – вещал: «Буду го­ворить об откровениях Твоих пред царями и не постыжусь» (Пс.118:46), напротив, этим сильнее побуждаемый к речи. А ведь слово царя имеет большую силу для склонения на свою сторону подданных; поэтому из живших с самого начала людей, которым было известно, что земной царь подчинен высшей власти и что над царями гос­подствуют законы, пренебрегли царскими прика­заниями немногие.

II. Итак, прежде всего утвердив как бы неко­торый киль, или основание, для размышления – сохранение церковного законодательства, при по­средстве которого обыкновенно происходит спа­сение4, я снял преграду у слова и выпустил его, как хорошо взнузданного коня, из загородки. Ибо в самом деле я счел ужасным, даже более чем ужасным, чтобы Церковь, блистающая столь ве­ликими преимуществами и искони украшенная преданиями благочестивейших мужей, возвраща­лась опять к немощным и бедным (Гал.4:9), где нет страха, и как бы не знающая истинного Бога, – боялась впадения в идолослужение, и даже хоть в весьма малой степени лишалась совершен­ства, как бы на средине очень прекрасного лица имея некоторый постоянно остающийся след, пор­тящий всю красоту своею неуместною прибавкой. Ведь малое, когда оно приводит к великому, не есть малое, так как есть лишь добавочная черта; чтобы издревле получившее силу Предание Цер­кви было поколеблено – не малое, потому что осуждены прежние наши «наставники», взирая на образ жизни которых должно было бы подражать вере [их].

III. Итак (а речь моя к вам5), усердно прошу, во-первых, Вседержителя Господа, для Которого все обнажено и открыто, знающего, что мое смиренное намерение в этом случае без примеси чего-либо худого и что цель чиста, – дать мне сло­во, когда откроются уста мои, и взять Собствен­ными руками вожжи моего ума и привлечь его к Себе, чтобы перед лицом [Его] он совершал быстрое движение по прямой дороге, не уклоняясь к тому, что кажется правым, или к тому, что он знает как левое. Потом прошу весь народ Божий, «народ святой», царское священство (Втор.7:6; 1Пет.2:9), вмес­те с прекрасным пастырем словесного Христо­ва стада, который в себе самом выражает высшее жречество Христово, принять мое слово с благо­склонностию, не обращая внимания на самую не­значительную степень моего достоинства или не ища искусства в моих словах, так как в этом я, бедный, не вполне опытен, но взвесить силу моих мыслей. Ибо Царство Небесное не в слове, «но в силе Божией» (1Кор.2:5). Ведь цель – не побе­дить, но протянуть руку подвергающейся нападе­нию истине, так как добрая воля протягивает руку силы. Поэтому, призвавши помощницею ипостас­ную Истину6, отсюда поведу начало своего слова.

IV. Я знаю Того, Кто неложно сказал: «Господь Бог твой Господь один есть» (Втор.6:4); и: «Не будет у тебя других богов» (Исх.20:3); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху» (Исх.20:4); и: «Да постыдятся все слу­жащие истуканам» (Пс.96:7); и: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут... из-под небес» (Иер.10:11); и [иное] подобное этому, что «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в единородном Сыне... Его, через Которого и ве­ка сотворил» (Евр.1:1–2). Я знаю Того, Кто ска­зал: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого... Бога, и посланного Тобою, Иисуса Христа» (Ин.17:3). Верую во единого Бога, одно Начало всего, безначального, несозданного, не подвержен­ного гибели и бессмертного, вечного и постоян­ного, непостижимого, бестелесного, невидимого, не имеющего образа; в одну «пресущественную сущ­ность», в Божество – «пребожественное», в трех Ли­цах: Отце, и Сыне, и Св.Духе, и только Ему одно­му служу, и только Ему одному воздаю служебное поклонение. Поклоняюсь одному Богу, одному Божеству, но служу и Троице Ипостасей: Богу От­цу, и воплотившемуся Богу Сыну, и Богу Св.Ду­ху, одному Богу. Не поклоняюсь твари вместо Творца, но поклоняюсь Создателю, подобно мне сделавшемуся сотворенным и, не уничижив Своего достоинства и не испытав какого-либо разделе­ния, снизошедшему «в тварь», чтобы прославить мое «естество» и сделать участником в божествен­ном «естестве»7. Вместе с Царем и Богом поклоня­юсь и «багрянице» тела8, не как одеянию и не как четвертому Лицу, – нет! – но как ставшей при­частного тому же Божеству и, не испытав изме­нения, сделавшейся тем, что есть и освятившее [ее]. Ибо не природа плоти сделалась Божеством, но как Слово, оставшись тем, чем Оно было, не испытав изменения, сделалось плотью, так и плоть сделалась Словом, не потерявши того, что она есть, лучше же сказать: будучи единою со Словом по ипостаси. Поэтому смело изображаю Бога неви­димого не как невидимого, но как сделавшегося ради нас видимым через участие и в плоти, и в крови. Не невидимое Божество изображаю, но по­средством образа выражаю плоть Божию, кото­рая была видима. Ибо если невозможно изобра­зить душу, то сколь больше – Бога, давшего не­вещественность и душе!

V. Но, говорят, Бог сказал через законодателя Моисея: «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи» (Втор.6:13); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4).

Братие! Поистине заблуждаются не знающие писаний, что «буква убивает, а дух животворит» (2Кор.3:6), не отыскивающие скрытого под бук­вой духа. Им я по праву мог бы сказать: Научив­ший вас этому да научит и тому, что следует. Ура­зумей, как толкует это законодатель, примерно так говоря во Второзаконии: «И говорил Господь к вам... из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас» (Втор.4:12). И немного спус­тя: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15); «дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изо­бражений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-ли­бо птицы крылатой» (Втор.4:16–17) и следующее. И после краткого промежутка: «И дабы ты, взгля­нув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все во­инство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор.4:19).

VI. Видишь, что одна цель, чтобы мы не слу­жили твари «вместо Создателя» и, кроме одного только Творца, [никому] не воздавали служебно­го поклонения? Поэтому всюду с «поклонением» Бог соединяет «служение». Ибо опять говорит: «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой» (Исх.20:3–5). И опять: «И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истука­ны богов их... Не то должны вы делать» (Втор.12:3–4) другому Богу. И спустя немного: «Не делай себе богов литых» (Исх.34:17).

VII. Видишь, что ради [избежания] идолослу­жения Моисей запрещает писание изображений и что невозможно, чтобы был изображаем беско­личественный, и неописуемый, и невидимый Бог? Ибо «образа» Его, говорит он, «не видите», соответ­ственно чему и Павел, стоя в средине ареопага, также говорит. «Итак мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золо­ту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого» (Деян.17:29).

VIII. Иудеям, конечно, это было предписано по причине склонности их к идолослужению. Мы же (если сказать с Богословом9), которым дано, избежав суеверного блуждания, познав истину, на­ходиться в общении с Богом и служить одному только Богу, изобиловать совершенством Богопо­знания и, по миновании детского возраста, до­стигнуть возраста «мужа совершенна», – не находимся более «под пестуном», так как получили от Бога способность различать и знаем, что может быть изображаемо и что не может быть выражено посредством изображения. Ибо «образа» Его, гово­рит [Писание], «не видите». О мудрость законода­теля! Как будет изображено невидимое? Как будет уподоблено неуподобимое? Как будет начертано не имеющее количества и величины и неограни­ченное? Как будет наделено качествами не имею­щее вида? Как будет нарисовано красками безте­лесное? Итак, что таинственно показывается [в этих местах]? Ясно, что когда увидишь безтелес­ного ради тебя вочеловечившимся, тогда делай изображение человеческого Его вида. Когда неви­димый, облекшись в плоть, становится видимым, тогда изображай подобие Явившегося. Когда Тот, Кто, будучи, вследствие превосходства Своей при­роды, лишен тела, и формы, и количества, и ка­чества, и величины, Кто, «будучи образом Божиим» (Флп.2:6), «принял образ раба» (Флп.2:7), «через это сделался ограниченным» в количественном и качественном отношениях и облекся в телесный образ, тогда начертывай на досках и выставляй для созерцания Восхотевшего явиться. Начерты­вай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фа­воре, страдания, освободившие нас от «страстей», смерть, чудеса – признаки божественной Его при­роды, совершаемые божественною силою при посредстве деятельности плоти, спасительный крест, погребение, воскресение, восшествие на небеса; все рисуй и словом, и красками. Не бойся, не опасай­ся! Я знаю различие поклонений. Поклонился некогда Авраам сынам Еммора, когда купил двойную пещеру «в стяжание гроба», – мужам нечестивым и страдавшим болезнью незнания Бога. Покло­нился Иаков брату Исаву и Фараону, мужу-египтянину, а также и «на верх жезла». Хотя поклонил­ся, но не послужил. Поклонились Иисус, сын На­вина, и Даниил Ангелу Божию, но не послужили. Ибо в одном состоит служебное поклонение и в другом – воздаваемое ради чести людям, отлича­ющимся каким-либо достоинством.

IX. Но так как речь – об «изображении» и «по­клонении», то обсудим тщательно, в чем состоит это [изображение и поклонение]? Итак, изображение есть подобие с отличительными свойства­ми первообраза, вместе с тем имеющее и некото­рое в отношении к нему различие. Ибо изобра­жение не во всем бывает подобно первообразу. Однако Сын есть живое, естественное и во всем сходное изображение невидимого Бога, нося в Себе Самом всего Отца, во всем имея с Ним тождест­во, различаясь же одним только происхождением [от Него как] от причины. Ибо Отец есть естест­венная причина; а что происходит от Другого как от Причины, есть Сын. Ибо не Отец – от Сына, но Сын – от Отца. Ведь от Него, хотя и не после Него, имеет Сын бытие, какое есть и Отец, Его родивший10.

X. В Боге есть также изображения и образцы тех вещей, которые имеют от Него быть, то есть Его совет – предвечный и всегда остающийся неизменным. Ибо Божество во всем неизменно и у Него «нет изменения и ни тени перемены» (Иак.1:17). Святой Дионисий11, сведущий в божественных делах и с помощью Божиею рассмотревший то, что касается Бога, называет эти изображения и образцы предопределениями. Ибо на совете Его все им предопределенное и имевшее ненарушимо случиться в будущем было прежде своего бытия с точностью определяемо, подобно тому как если кто-либо желает построить дом, то сначала в уме на­чертывает и изображает его форму.

XI. Потом, в свою очередь, изображениями являются видимые вещи, телесно выражающие те предметы, которые невидимы и лишены формы, чтобы они хоть неясно были постигаемы умом. Ибо и божественное Писание облекает образами Бога и Ангелов, и причину указывает тот же са­мый божественный муж. Ведь, что естественно предложены образы тому, что лишено образов, и формы тому, что не имеет форм, как на причину можно было бы указать только на уместную в отношении к нам аналогию: что мы не в состоя­нии подниматься до созерцания духовных пред­метов без [какого-либо] посредства и для того, чтобы подняться вверх, имеем нужду в том, что родственно [нам] и сродно. Поэтому если боже­ственное Слово, предусматривая нашу способность к восприятию, отовсюду доставляло нам то, что способно «поднять вверх», облекает некоторыми об­разами как предметы простые, так и не имеющие образов, то почему не изображать того, что по своей собственной природе владеет образом и че­го хотя мы и желаем страстно, но что, вследствие своего отсутствия, видимо быть не может? Ибо через посредство чувства в передней полости мозга образуется некоторое представление и таким образом отправляемое к способности суждения со­храняется в сокровищнице памяти. Действитель­но, и Григорий Богослов говорит, что «ум, сильно стараясь выйти за пределы телесного, всюду ока­зывается бессильным». Но и «невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). Ибо в тварях мы замечаем образы, прикровенно показывающие нам божественные отражения, так что когда говорим о Святой Троице, высшей всякого начала, то изображаем себе посредством солнца и света и луча, или бьющего ключом источника и вытекающей влаги и течения, или ума и слова и находящегося в нас дыхания, или ствола розы и цветка и благовония.

XII. В свою очередь, образом будущего назы­вается такой, который под покровом загадки оттеняет будущее, как кивот Завета и жезл и стамна обозначали Святую Деву и Богородицу12, как змий – Того, Кто через крест уничтожил силу укушения виновника всех зол – змия, как море и вода и облако – дух крещения.

XIII. С своей стороны, образом прошедшего называется такой, когда воспоминается о каком-либо чуде, или почести, или позоре, или добродетели, или пороке, для пользы тех, кто после рассматривает [это], чтобы нам [таким образом] избегать пороков и устремляться к добродетелям. Это же [изображение] – двояко: как через впи­сываемое в книги слово, подобно тому как Бог начертал на каменных досках закон и повелел, чтобы была записана жизнь боголюбезных му­жей, – так и через чувственное созерцание, по­добно тому как Он повелел, чтоб, в воспоминание, были положены в кивот Завета стамна и жезл13 (Чис.17:8). Так и теперь мы записываем образы прошедшего и добродетели. Поэтому или устрани всякое изображение и постанови закон против Того, Кто приказал, чтобы они были, или принимай каждое сообразно с тем понятием и характером, какие свойственны всякому [из них]. Итак, сказавши о «родах изображения», скажем и о «поклонении».

XIV. Поклонение есть знак смирения и почтения. Мы знаем различные роды и этого. Пер­вое поклонение – служебное, воздаваемое нами Богу, Который один только по Своей природе достоин поклонения. Потом, ради Бога, Который по Своей природе достоин поклонения, воздаем [последнее] друзьям Его и слугам, подобно тому, как Иисус, сын Навина, и Даниил поклонились Ангелу; или – «местам» Божиим, подобно тому как говорит Давид: «Поклонимся подножию ног Его» (Пс.131:7), и посвященным Ему предметам, по­добно тому как весь Израиль поклонялся скинии Завета и, стоя кругом Иерусалимского храма и отовсюду взирая на него, поклоняются [евреи] еще и теперь; или поставленным от Него начальни­кам, подобно тому как Иаков – Исаву, как стар­шему, по воле Божией, брату, и фараону – по­ставленному Богом правителю; также – Иосифу его братья. Я знаю также о поклонении, воздава­емом ради взаимного уважения, подобно тому как Авраам – «сынам Еммора». Поэтому или устрани всякое поклонение, или допускай всякие, имею­щие должный смысл и характер.

XV. Ответь мне на вопрос: Бог – один Бог? Да, скажешь, как мне кажется, один Законода­тель. Итак, почему Он издает противоположные законы? Ведь Херувимы не вне числа сотворен­ных существ. Следовательно, почему Он повеле­вает, чтобы приготовляемые человеческими рука­ми изваяния Херувимов осеняли очистилище? Или ясно, что невозможно делать изображение Бога, как неописуемого и несравнимого, или – кого-либо как Бога, чтобы не было воздаваемо служения и поклонения твари как Богу? Изобра­жение же Херувимов как ограниченных и рабо­лепно стоящих подле божественного престола Он повелевает делать, чтобы оно раболепно осеняло очистилище. Ибо прилично было, чтобы образ бо­жественных таинств осенялся изображением не­бесных слуг Божиих. А что говоришь ты о кивоте Завета, стамне, очистилище? Не руками ли они приготовлены? Не дела ли рук человеческих? Не из презренного ли, как ты говоришь, вещества они устроены? А что вся скиния? Не была ли она образом? Не тень ли и образец? Поэтому боже­ственный Апостол, рассказывая о подзаконных священниках, говорит: «Которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, ска­зано, сделай все по образу, показанному тебе на горе» (Евр.8:5). Но и закон не был образом, а [как бы] переднею стеною для прикрытия образа. Ибо тот же самый Апостол говорит: «Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1). Итак, если закон запрещает изображения, а сам есть [как бы] передняя стена для прикрытия об­раза, то что мы скажем? Если скиния – тень и образ образа, то почему закон не приказывает пи­сать изображений? Но не так это, нет. Но лучше «свое время всякой вещи».

XVI. Бестелесный и не имеющий формы Бог некогда не был изображаем никак. Теперь же, ко­гда Бог явился во плоти и «с человеком поживе», я изображаю видимую сторону Бога. Не поклоня­юсь веществу, но поклоняюсь Творцу вещества, сделавшемуся веществом ради меня, соблаговолившему поселиться в веществе и через посред­ство вещества «соделавшему» мое спасение, и не пе­рестану почитать вещество, через которое «содела­но» мое спасение. Почитаю же не как Бога – нет! – ибо каким образом есть Бог то, что возымело свое бытие из ничего? Хотя, по причине соединения в одном Лице Божества и человечества, тело Бо­жие – Бог, так как оно, не изменяясь, сделалось тем, что есть и освятившее [его, но] оно [все-таки] осталось таким, чем оно было по природе: плотью, одушевленною «словесною» и разумною ду­шою, получившею начало, не несотворенною. По­читаю же и благоговею и перед остальным веществом, при посредстве которого «соделалось» мое спасение, как перед исполненным божественной силы и благодати. Или «древо крестное», трижды счастливое и «преблаженное», не вещество? Или не вещество достойная почтения и святая гора? «Кра­ниево место»14 (Мф.27:33)? Или не вещество благодатная и живоносная скала15, святой гроб, ис­точник нашего воскресения? Или не вещество чернила и всесвятая книга Евангелий? Или не вещество живоносная трапеза16, доставляющая нам хлеб жизни? Или не вещество как золото, так и серебро, из которых приготовляются кресты и дис­косы, также и потиры?17 Или не вещество, пре­имущественно перед всем этим, тело и кровь Гос­пода нашего? Или устрани почитание и покло­нение всему этому, или, повинуясь церковному Преданию, допусти поклонение иконам, освяща­емым именем Бога и друзей Божиих и по при­чине этого осеняемым благодатью божественного Духа. Не порицай вещества, ибо оно недостойно презрения. Из того, что произошло от Бога, нет ничего достойного презрения. Это [то есть пре­зрение вещества] – мнение манихеев18. Но то од­но только достойно презрения, что не от Бога имело причину, а что есть наше изобретение вслед­ствие своевольного отклонения и направления воли от того, что сообразно с природою, к тому, что противоположно ей, – то есть грех. Если ты презираешь и запрещаешь изображения по при­чине [предписания] закона, как приготовленные из вещества, то смотри – что говорит Писание: «И сказал Господь Моисею, говоря: смотри, Я на­значаю именно Веселеила, сына Уриева, сына Оро­ва, из колена Иудина. И Я исполнил его Духом Бо­жиим, мудростью, разумением, ведением и всяким искусством, работать из золота, серебра и меди, резать камни для вставливания и резать дерево для всякого дела. И вот, Я даю ему помощником Аголиава, сына Ахисамахова, из колена Данова, и в сердце всякого мудрого вложу мудрость, дабы они сделали все, что Я повелел тебе» (Исх.31:1–6). И опять: «И сказал Моисей всему обществу сынов Израилевых: вот что заповедал Господь: сделай­те от себя приношение Господу; каждый по усер­дию пусть принесет приношение Господу, золо­то, серебро, медь, шерсть голубого, пурпурового и червленого цвета, и виссон, и козью шерсть, ко­жи бараньи красные, и кожи синие, и дерево сит­тим, и елей для светильника, и ароматы для елея помазания и для благовонных курений, камень оникс и камни вставные для ефода19 и наперсни­ка. И всякий из вас мудрый сердцем пусть придет и сделает все, что повелел Господь: скинию» (Исх.35:4–11) и следующее. Вот подлинно дра­гоценное вещество, хотя вами считается достой­ным презрения. Ибо что ничтожнее «козьей шерсти» или красок? Разве не краска – «червленица», и «багряница», и «синета»20? Вот, подлинно, и дела рук человеческих, и изображение Херувимов. Итак, почему от имени закона запрещаешь то, что закон повелевает делать? Если ради закона ты запреща­ешь изображения, то пора тебе и субботствовать, и обрезываться. Но знай, что, если соблюдаете закон, «не будет вам никакой пользы от Христа... оправдывающие себя законом… отпали от благодати» (Гал.5:2–4). Древний Израиль не ви­дел Бога, «мы же откровенным лицем славу Гос­подню взираем»(2Кор.3:18).

XVII. И всюду ставим чувственно выраженный образ Его, освящая [через это] первое [из наших чувств]; ибо первое из чувств – зрение; подобно тому как словами освящаем слух; ведь изображение есть напоминание: и чем является книга для тех, которые помнят чтение и письмо, тем же для неграмотных служит изображение; и что для слуха – слово, это же для зрения – изображение; при помощи же ума мы вступаем в еди­нение с ним. По этой причине Бог повелел, чтобы кивот Завета был сделан из негниющих деревьев, чтобы он был внутри и извне «позолочен» и чтобы были вложены скрижали, и жезл, и «стамна зла­тая», имеющая манну, для напоминания о случив­шемся и – предъизображения будущего (Исх. 25:10–16). И кто не скажет, что это [были] образы и громкие провозвестники? И находились эти предметы не с боков скинии, но перед лицом всего народа, на что взирая воздавались поклонение и служение Богу, действовавшему при их посредстве. Ясно, что служили им не как им, но, посредством их приводимые к припоминанию чудес, воздавали по­клонение Виновнику чудес – Богу. Ибо образы были положены для напоминания, не как боги, но как приводившие к напоминанию о божест­венной деятельности.

XVIII. Повелел Бог также и то, чтобы были взяты из Иордана двенадцать камней; Он присо­единяет и причину, ибо говорит: когда спросит тебя сын твой: «Что есть эти камни»? – возвести, как по божественному повелению иссякла вода Иордана и «перешел» кивот Господень и весь народ (Нав. 4:1–7). Итак, как же мы не станем изображать на иконах спасительных «страстей» и чудес Христа Бога, для того чтобы, когда спросит меня сын мой: что есть это? – я сказал, что Бог-Слово сделался чело­веком и через Него не один только Израиль перешел Иордан, но и вся природа возвратилась к древнему блаженству. Через Него природа воз­вратилась из самых низких частей земли превы­ше всякого начала и села на самом Отчем пре­столе.

XIX. Но, говорят, делай изображение Христа и удовольствуйся, или Матери Его – Богороди­цы21. О нелепость! Ты ясно признал себя врагом святых. Ибо если ты делаешь изображение Хрис­та, а святых – никоим образом, то ясно, что ты запрещаешь не изображение, но чествование свя­тых. Ибо изображения Христа, как украшенного славою, ты делаешь, изображение же святых, как будто бесславных, отвергаешь и истину называ­ешь ложью, ибо: «Но теперь говорит Господь: да не будет так, ибо Я прославлю прославляющих Меня» (1Цар.2:30). И божественный Апостол: «По­сему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа» (Гал.4:7). И: «Если... с Ним и страдаем, чтобы с Ним и просла­виться» (Рим.8:17). Ты предпринял войну не про­тив икон, но против святых. Ибо Иоанн Богослов и наперсник говорит: «Будем подобны Ему» (1Ин.3:2). Как соединяющийся с огнем делается огнем, не по природе, но в силу соединения, воспламе­нения и участия, так, говорю, и плоть воплотив­шегося Сына Божия. Ибо она вследствие ипостасного участия в божественной природе, не из­меняясь, обожествилась, освященная не действием Божиим, как каждый из пророков, а присутстви­ем все Освящавшего. А что и святые суть боги, говорит [Писание]: «Бог стал в сонме богов»(Пс. 81:1), и – что Бог стоит посреди богов, распределяя [каж­дому] по заслугам, как говорит божественный Григорий, толкуя [это место]. Ибо святые и при жизни были исполнены Святого Духа, также и по смерти их благодать Святого Духа неистощимо пребывает и в душах, и в телах, лежащих во гро­бах, и в их чертах, и в святых их изображениях не по причине их сущности, а вследствие благо­дати и [божественного] действия.

XX. А какой храм в честь Себя обещал Бог Да­виду создать через собственного его сына и угото­вать место покоя, этот храм созидая, Соломон сде­лал Херувимов, как говорит Книга Царств, и обло­жил Херувимов золотом, также и все стены кругом, «сделал резные изображения херувимов и пальмо­вых дерев и распускающихся цветов, внутри и вне» (3Цар.6:29) (и не сказал: с боков, но кругом), так­же волов и львов и гранатовые яблоки. Разве не много ценнее украсить все стены дома Господня «ликами» святых и изображениями, нежели – без­словесных и деревьев? Где закон, повелевающий: «не сотвори... всякого подобия»(Исх. 20:4)? Но Соломон, получив­ший излияние мудрости, изображая небо, сделал Херувимов и подобия львов и волов. Закон же за­прещает это. А если мы, изображая Христа, делаем также и изображения святых, то не есть ли это, следовательно, во всяком случае более благочестивое дело, потому что они также исполнены Святого Духа? Ибо как тогда и народ, и храм очищались кровью, также и пеплом телицы, так и теперь – кровью Христа, подвергшегося мучению при Понтийском Пилате и показавшего Себя Первенцем из мучеников, а также еще – и кровью святых, на ко­торых созидается Церковь. И тогда [храм Божий украшался] как фигурами, так и изображениями безсловесных, [теперь же – изображениями свя­тых,] сделавших себя одушевленными и разумны­ми храмами – жилищем Божиим.

XXI. Итак, изображаем (красками) Христа – Царя Господа, не лишая Его «воинства». Ибо «воин­ство» Господне – святые. Пусть лишит себя свое­го собственного войска земной царь и тогда пусть лишает своего Царя и Господа. Пусть снимет с себя багряницу и тогда пусть отнимает у отли­чившихся [в борьбе] против тирана и у обуздав­ших свои страсти приличествующее им почита­ние. Ибо если они «наследники Богу» и «сонаследники Христу», то будут также участниками и в божест­венной Его славе и царстве (Рим. 8:17). Друзья Христа, уча­ствовав в Христовых страданиях, как не назовут­ся также и соучастниками Его славы на земле? «Не называю вас рабами» (Ин.15:15), говорит Бог, «вы друзья Мои» (Ин.15:14). Итак, когда дана им честь со стороны Церкви, мы ли будем отнимать у них? О, дерзкая рука! О безрассудно смелый ум, спорящий с Богом и противящийся Его по­велениям! Ты не поклоняешься изображению, не поклоняйся и Сыну Божию, Который есть живое изображение невидимого Бога и неизменный об­раз. Поклоняюсь изображению Христа как во­плотившегося Бога; изображению Госпожи всех – Богородицы как Матери Сына Божия; изображе­ниям святых как друзей Божиих, противостав­ших греху до крови и излиянием ее за Христа подражавших Ему, ранее пролившему за них Свою собственную кровь; и ставлю [перед собою] на­чертанные подвиги и страдания их, в жизни шед­ших по стопам Его, так как через них я освяща­юсь и воспламеняюсь соревнованием подражания. Ибо говорит божественный Василий22 – возда­ваемая изображению честь переходит на первооб­раз. Если ты воздвигаешь в честь святых Божиих храмы, то воздвигай также и их трофеи. Некогда не воздвигали храма в честь имени [кого-либо из] людей, не чествовали празднеством смерти пра­ведных, но оплакивали. Прикасавшийся к мерт­вому, даже к самому Моисею [умершему], счи­тался нечистым. Теперь же память святых празд­нуется. Труп Иакова оплакивали, а смерть Стефана празднуется всенародно. Поэтому или устрани все­народное празднование памяти святых, совершае­мое вопреки древнему закону, или согласись и на изображения, существующие, как ты говоришь, во­преки закону. Но невозможно не праздновать па­мяти святых. Ибо сонм святых Апостолов и бо­гоносных Отцов повелевает, чтобы это было. Ибо с тех пор, как Бог-Слово стал плотью, уподобив­шись нам во всем, кроме греха, неслиянно соеди­нился с нашею природою и, не изменяя, обожествил плоть через взаимное неслиянное соедине­ние Его божества и Его плоти, мы действительно освящены. И с тех пор как Сын Божий и Бог, не будучи по божеству подверженным страданию, по­страдал, принявши [на Себя плоть], и уплатил наш долг, «излив» за нас выкуп23 (Евр.9:12), достой­ный и внимания, и удивления, мы действительно стали свободными, ибо кровь Сына достаточна для того, чтобы умолить Отца, и достойна благо­говения. И с тех пор как сошедши во ад, Он возвестил от века скованным душам, как бы плен­ным – освобождение, как бы слепым – прозре­ние, и, связавши «крепкого»24, вследствие превосход­ства Своей силы, воскрес, одаривши нетлением воспринятую Им от нас плоть, мы действительно стали нетленными. И с тех пор как мы родились водою и духом25, мы действительно сделались «сы­ноположниками» и наследниками Бога. Поэтому Павел называет верных святыми. Поэтому мы не оплакиваем смерти святых, но празднуем. По­этому мы – не [под законом, но] «под благода­тью», оправданные верою, «ведая» одного только истинного Бога. «Закон положен не для праведника» (1Тим.1:9)26. Мы не находимся под «стихиями» закона, порабощенные, как дети, но, достигши «мужа совершенна», питаемся твердою пищей, не влекущей к идолослужению. Закон прекрасен, как бы светильник, светящий в темном месте, но до того времени, пока не «озарит день». Теперь же вос­сияла «утренняя звезда в сердцах» (2Пет.1:19) на­ших, живая вода Богопознания покрыла моря на­родов, и все мы познали Господа. «Древнее прошло, теперь все новое» (2Кор.5:17). Действительно, бо­жественный Апостол Павел говорит Петру, выс­шей главе Апостолов: «Если ты, будучи иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для че­го язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал.2:14). И к галатам пишет: «Свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он дол­жен исполнить весь закон» (Гал.5:3).

XXII. Конечно, никогда «не ведая Бога», они слу­жили «не по естеству сущим богам». Теперь же, познав Бога, лучше же: познанные Богом, как опять возвратимся «на немощные и худые стихии»(Гал. 4:9)? Человек «видел Бога лицем к лицу, и сохранилась душа» (Быт.32:30) его. Я созерцаю подобие Бо­жие, как увидел Иаков27, хотя и иным образом. Ибо тот невещественными глазами ума видел не­вещественный [образ], предоткрывавший буду­щее, я же – то, что воспламеняет воспоминание о Явившемся во плоти. Тень от Апостолов, плат­ки и полотенца отгоняли болезни, изгоняли де­монов. И как же не будут прославляемы тень и изображение святых? Или удали поклонение всякому веществу, или не делай нововведений и не переноси в другое место вечных границ, которые положили твои отцы.

XXIII. Они передали церковное законополо­жение не только через письмена, но и через не­которые незаписанные предания. Действительно, божественный Василий в двадцать седьмой главе из тридцати, написанных к Амфилохию28 о Свя­том Духе, говорит буквально так: «Из сохраненных в Церкви догматов и учений одни мы имеем из записанного наставления, другие же приняты нами тайно – сообщенные нам из апостольского пре­дания; каковые те и другие имеют одну и ту же силу в отношении к благочестию. И этому не бу­дет противоречить никто, хотя бы он, по край­ней мере, немного узнал церковные постановления; ибо если бы мы отважились отказываться от не­записанных обычаев, как будто не имеющих боль­шого значения, то могли бы незаметно нанести вред Евангелию в самое опасное место» 29. Это – слова великого Василия. Ибо откуда мы знаем о святом «краниевом месте»? О гробе жизни? Не [так] ли, [как] дети приняли от отца, без записи? Ибо, что Господь был распят на кресте на «краниевом месте» и погребен «в гробе, который высек» (Мф.27:60) Иосиф 30 «в скале», написано. А что это есть то, чему теперь поклоняемся, мы знаем из незаписанного предания, и весьма многое подоб­ное этому. Откуда [нам известно] троекратное погружение?31 Откуда – молитва [с лицом, обра­щенным] на восток? Откуда – преподанное уче­ние таинств? Поэтому божественный Апостол Па­вел говорит: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2Фес.2:15). Так как много столь великого без записи передано Церкви и со­хранено до настоящего времени, то поэтому за­чем говоришь клевету относительно икон?

XXIV. Места Писаний, которые, однако, ты приводишь, не учат тому, что должно гнушаться поклонения имеющимся у нас изображениям, но тем, которые боготворят эллины. Не должно из-за нелепого обычая уничтожать и наш, который благочестив. Чародеи и волшебники произносят заклинания, и Церковь заклинает оглашаемых. Но те призывают к себе демонов, эта же – Бога против демонов. Эллины посвящают демонам изображения и называют их богами, мы же – ис­тинному Богу – воплотившемуся, и рабам Божи­им, и друзьям, прогоняющим полки демонов.

XXV.   Если же ты говоришь, что божествен­ный и достойный удивления Епифаний32 опреде­ленно запретил их [изображения], то [знай, что], во-первых, эта книга, может быть, неверно над­писана [его именем] и подложна: будучи трудом одного, она носит имя другого, что многие при­выкли делать. Во-вторых, мы знаем, что блажен­ный Афанасий33, запретив класть останки святых во гробах, лучше же: приказывая скрывать их под землею, желал уничтожить нелепый обычай егип­тян, которые не скрывали под землей своих мертвецов, но полагали на ложах и кроватях. Быть может, и великий Епифаний (конечно, если со­гласимся, что эта книга принадлежит ему) пред­писал, что не должно делать изображений, желая исправить что-либо таковое же. Ибо, что намере­нием его не было пренебрежительное отношение к тем [изображениям], свидетелем служит Цер­ковь того же самого божественного Епифания, до нашего времени кругом украшенная изображениями. В-третьих, то, что редко случается, не бы­вает законом для Церкви, и одна ласточка не де­лает весны, как кажется и Григорию Богослову и как есть в действительности. И одно мнение не в состоянии опровергнуть предания всей Церкви, простирающейся от [одних] концов земли до [дру­гих] ее концов.

XXVI. Итак, [в этом смысле] принимай мно­жество мест из Писания и Отцов, потому что хотя и говорит Писание, что «идолы язычников – сереб­ро и золото, дело рук человеческих» (Пс.134:15), но оно, конечно, запрещает поклонение не бездуш­ным произведениям рук, а изображениям демонов.

XXVII. Что действительно пророки поклоня­лись Ангелам, и людям, и царям, даже нечестивым, также и жезлу, сказано. Говорит же и Давид: «И по­клоняйтесь подножию Его» (Пс.98:5). Исаия же от лица Бога говорит: «Небо – престол Мой,... земля же под­ножие ног Моих»(Ис.66:1). А всякому, я думаю, ясно, что небо и земля – творения. И Моисей, также и Аарон со всем народом поклонились «рукотворным». По край­ней мере, Павел, «золотой кузнечик» Церкви, в посла­нии к евреям говорил: «Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения» (Евр.9:11). И опять: «Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо» (Евр.9:24). И таким об­разом, прежнее святое – как скиния, так и все нахо­дящееся в ней – было «рукотворно». И что [этому] воздавали поклонение, никто противоречить не будет.

I. Господа мои, окажите снисхождение прося­щему, и от меня, непотребного и самого малого раба Церкви Божией, примите слово о том, что вполне верно. Ибо, – Бог свидетель, – я присту­пил к речи не ради славы или того, чтобы пока­зать себя значащим нечто, но вследствие ревнос­ти к истине. Ибо одну только ее [то есть рев­ность] я имею как надежду на спасение и надеюсь и желаю с нею встретить Господа Христа, пред­лагая Ему ее как умилостивление за те постыд­ные грехи, какие были мною совершены. Ибо один, получив от господина пять талантов, принес и другие пять, которые он приобрел; и получивший два принес равные по числу два [других]; полу­чивший же один, закопавший и принесший его бесплодным, был назван негодным рабом и осуж­ден на «тьму кромешную». Боясь, чтобы и мне не испытать этого, я покоряюсь повелению Господа и вам, благоразумным купцам, предлагаю данный мне от Него талант слова, чтобы Господь мой, придя, нашел его в несколько раз увеличившимся и производящим плод – прибыль душевную – и, найдя [меня] верным рабом, ввел меня в же­ланную для меня сладчайшую Свою радость. Но дайте мне ухо внимания и, распростерши столы сердец, примите мое слово и настоящим образом наследуйте силу говоримого. Второе же это слово об иконах я составил потому, что некоторые из чад Церкви посоветовали мне сделать это, так как первое было для многих не совсем удобопонятно. Итак, мне, [в данном случае] исполнившему долг послушания, окажите снисхождение и в этом.

II. Возлюбленные, у завистливого и виновни­ка всех зол – змия, – я разумею диавола, – есть обычай многими способами воевать с человеком, созданным по образу и подобию Божию, и при­чинять ему смерть при посредстве противополож­ных уловок. Ибо тотчас в начале всеял в него надежду и желание сделаться Богом и через них низвел его до смерти бессловесных. Однако мно­го раз прельстил его постыдными и неразумными удовольствиями. А сколь велико различие между божеским состоянием, [которое он обещал чело­веку,] и неразумною похотью? И то приводил к безбожию, как говорит Богоотец Давид: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога"» (Пс.13:1); то ко многобожию; и то убеждал не поклоняться да­же Тому, Кто по природе – Бог; а то [убеждал поклоняться] демонам; а еще приучил поклонять­ся и небу, и земле, и солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари даже до животных и пресмы­кающихся. Ибо одинаково худо как не воздавать должной чести достойным уважения, так и уде­лять неприличествующую чрезмерную славу не­достойным чести. Опять же, некоторых научил, что зло – совечно Богу34. Некоторых же прельстил исповедовать, что благой по природе Бог – Ви­новник зла35. И одних ввел в заблуждение, чтобы они неразумно говорили, что в Божестве – одно естество и одно Лицо, других же обманул, чтобы они беззаконно почитали три естества и три Ли­ца; и некоторым внушил прославлять одно естество и одно Лицо Господа нашего Иисуса Христа, Который есть один из Святой Троицы; некото­рым же – два естества и два Лица Его же36.

III. Истина же, идя средним путем, все эти нелепости отвергает и учит исповедовать единого Бога, одно естество в трех Лицах, Отце, и Сыне, и Святом Духе; зло же, говорит она, не есть сущ­ность, но нечто случайное, некоторая мысль, и слово, и действие вопреки закону Божию; свое существование оно имеет в том, что мыслится, и говорится, и делается, и вместе с прекращением [этого] исчезает и оно37. Еще же возвещает она и то, что Христос – один из Святой Троицы, что Он состоит из двух естеств и что Он – одно Лицо.

IV. Но демон, враг истины и неприязненно относящийся ко спасению людей, много раз пре­льстивший не только язычников, но и сынов Израиля делать изображения и тленных людей, и птиц, и зверей, и пресмыкающихся и поклонять­ся им как богам, теперь старается привести в смя­тение живущую в мире Церковь Христову, по­средством беззаконных уст и лукавого языка при­мешивая к божественным словам порок и пытаясь прикрывать отвратительный и мрачный его образ и отклонять сердца неукрепившихся от истинно­го и Отцами переданного обычая. Ибо некоторые восстали, говоря, что не должно для созерцания, и славы, и удивления, и соревнования изображать и выставлять [публично] спасительных чу­дес Христа и подвигов святых против диавола. И кто, обладая божественным знанием и духов­ною проницательностью, не замечает, что [это] – внушение диавола? Ибо он не желает, чтобы бы­ло обнародовано поражение и посрамление его, также не желает и того, чтобы была начертана слава Бога и святых Его.

V. Ибо если бы мы делали изображение не­видимого Бога, то действительно погрешали бы, потому что невозможно, чтобы было изображено бестелесное, и невидимое, и неописуемое, и не имеющее формы. И опять: если бы мы делали изображения людей, и их считали богами, и слу­жили как богам, то действительно поступали бы нечестиво. Но мы не делаем ничего из этого. Ибо после того, как Бог, по неизреченной Своей бла­гости, воплотившись, «явился на Земле и обращал­ся между людьми» (Вар.3:38), и воспринял приро­ду, и величину, и образ, и цвет плоти, мы, делая Его изображение, не погрешаем. Ибо сильно же­лаем увидеть Его образ; потому что, как говорит божественный Апостол, «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12). Изображение же и есть зерцало и гадание, сораз­мерное с величиною нашего тела. Ибо ум и после многих напряжений не в состоянии выйти из пределов телесного.

VI. О, прочь от тебя, завистливый диавол, ты завидуешь нам в том, чтобы мы видели изобра­жение Господа нашего и через него освящались, чтобы также видели спасительные Его страдания, и удивлялись Его снисхождению, и созерцали Его чудеса, и прославляли могущество Его Божества. Ты завидуешь святым из-за данной им от Бога чести. Не желаешь, чтобы мы видели начертанною их славу и делались подражателями их му­жества и веры. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Услышьте, наро­ды, племена, языки, мужи, женщины и дети, стар­цы, и юноши, и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовествует вам вопреки то­му, что Вселенская Церковь приняла от святых Апостолов, Отцов, соборов и сохранила доныне, не послушайте его и не примите совета змия, как приняла Ева и пожала смерть. И если Ангел или царь будет благовествовать вам вопреки тому, что приняли вы, закройте уши. Ибо я, ожидая ис­правления, страшусь сказать, как говорил боже­ственный Апостол: «Да будет анафема!»

VII. Но те, которые не исследуют смысла Пи­сания, говорят, что Бог сказал через законодателя Моисея: «Не делай себе кумира и никакого изобра­жения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4). И через пророка Давида: «Да по­стыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами» (Пс.96:7), и другое многое таковое же. Ибо то, что представили они как из божествен­ного Писания, так и из святых Отцов, следует понимать должным образом.

Итак, что нам говорить на это? Что иное, если не то, что сказано Господом иудеям: «Исследуйте писания» (Ин.5:39)? Ибо исследование Писаний – прекрасное дело. Но здесь направляйте ум благо­разумно! Обмануть Бога, возлюбленные, невоз­можно. Ибо один – Бог, один – Законодатель Ветхого и Нового Завета, «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в проро­ках» (Евр.1:1) и в последние времена в Единород­ном Его Сыне. Направляйте свой ум с тщанием! Это слово – не мое; Святой Дух объявил через св.Апостола Павла: «Многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках» (Евр.1:1). Замечай, что Бог говорил «многократно и много­образно». Ибо как сведущий врач не всем и не всегда дает один и тот же вид [лекарства], но каждому дает лекарство сообразно со свойством [дела], обращая внимание и на страну, и на бо­лезнь, и на время, и на возраст: дитяти – одно, совершеннолетнему же, сообразно с возрастом, другое; иное – больному, и другое – выздорав­ливающему, и каждому из больных не одно и то же, но сообразно со свойством [его тела] и болез­нью; и иное – летом, и другое – зимой, и осе­нью, и весной, и в каждом месте – соответствен­но свойству места; так и прекрасный Врач душ находившимся в детском еще возрасте, и изнемо­гавшим от болезни идолослужения, и считавшим идолов богами, и поклонявшимся им как богам, и отвергавшим поклонение Богу, и воздававшим славу Его твари запретил делать это. Ибо невоз­можно делать изображение Бога – бестелесного, и невидимого, и невещественного, и не имеющего ни внешнего вида, ни очертания, и непостижимо­го. Ибо как будет изображено то, что недоступно зрению? «Бога не видел никто никогда; Единород­ный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18). И: никто «не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх.33:20), говорил Бог.

VIII. А что идолам поклонялись как богам, – послушай, что говорит Писание в «Исходе» сы­нов Израиля, когда Моисей взошел на гору Си­най и на долгое время остался [там], сидя с Бо­гом, и получил закон, когда неблагодарный народ восстал на Аарона, слугу Божия, говоря: «Сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось» (Исх.32:1); потом, когда сняли с их женщин украшения и слили из металла [тельца], и ели, и пили, и упи­лись как вином, так и заблуждением, и начали играть, говоря в безумии: «Вот бог твой, Израиль» (Исх.32:4). Видишь, что богами они имели идолов, которые были жилищами демонов? И что «служили твари вместо Творца», подобно тому как говорит божественный Апостол: «И славу нетлен­ного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмы­кающимся и служили твари вместо Творца» (Рим.1:23–25). Ради этого Бог запретил делать всякое «подобие», как Моисей говорит во Второза­конии: «И говорил Господь к вам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а толь­ко глас» (Втор.4:12). И после немногих слов: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Гос­подь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15), никогда, «дабы вы не развратились и не сделали себе извая­ний, изображений какого-либо кумира, представ­ляющих мужчину или женщину, изображения ка­кого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой» (Втор.4:16–17). И по­сле небольшого промежутка: «И дабы ты, воззрев на небо, и увидев солнце, луну, и звезды, и всю красоту небесную, не прельстился, не поклонился им и не послужил им»(Втор.4:19). Замечай, что одна цель, чтобы не послужили твари «вместо Творца» и не воздавали служебного поклонения [никому], кро­ме одного только Творца. Поэтому с поклонени­ем повсюду [в Писании] соединяется служение. И после немногих слов: «Да не будет у тебя дру­гих богов» (Втор.5:7), кроме Меня; «Не делай себе ку­мира и никакого изображения» (Исх.20:4). И опять: «Не делай себе богов литых» (Исх.34:17). Видишь, что из-за [избежания] идолослужения [Писанием] запрещается рисование изображения и что невозможно, чтобы Бог – безтелесный, и неви­димый, и неописуемый – был изображаем. Ибо «образа» Его, говорит [Писание], «не видите»; как го­ворит и Павел, стоя в середине ареопага: «Мы, бу­дучи родом Божиим, не должны думать, что Бо­жество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла чело­веческого» (Деян.17:29).

IX. И что это – так, слушай: «Не сотвори се­бе, – говорит [Писание], – кумира и всякого подобия» (Исх.20:4). Когда Бог повелел это, «сотворив скинию, – говорит оно, – и сделал завесу из голубой, пурпуровой и чер­вленой шерсти и из крученого виссона, и искусною работою сделал на ней херувимов… И сделал двух херувимов из золота: чеканной работы сделал их на обоих концах крышки» (Исх.36:35, 37:7). Ты говоришь: «Не сотвори себе кумира», ни «всякого подобия», и ты [же] устраиваешь завесу – «искус­ною работою сделал на ней херувимов»? И – двух Херувимов из чистого золота? Но слушай – что отвечает тебе слуга Божий Моисей. О слепые и безумные, поймите силу говоримого «и твердо держите в душах ваших». Я сказал: «Вы не виде­ли никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15), никогда, «дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира» (Втор.4:16). Я не сказал: Не сделай изображения Херувимов как рабов, предстоящих очистилищу, но: «Не делай себе богов литых» (Исх.34:17), и: «Не сотвори всякого подобия», как Бога, и не послужи «твари вместо Творца». Итак, подобия Бога я не сделал, не сделал, конечно, и подобия кого-либо другого, как Бога, и не послужил «твари вместо Творца».

X. Заметил [ли] ты, как обнаружилась цель Писания для тех, кто разумно ее исследует? Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле разыскивается истина, и ложь, и цель того, кто его совершает, прекрасна ли она или худа. Ибо хотя в Евангелии изображены и Бог, и Ангел, и человек, и небо, и земля, и вода, и огонь, и воз­дух, и солнце, и луна, и звезды, и свет, и тьма, и сатана, и демон, и змеи, и скорпионы, и смерть, и ад, и добродетели, и пороки, и все как прекрасное, так и худое; но, однако, так как все говори­мое о них – истинно и целью имеет славу Бога и прославляемых Им святых, также спасение на­ше и низложение и посрамление диавола и его демонов, то мы поклоняемся, и обнимаем, и це­луем, и приветствуем глазами, и устами, и серд­цем; равным образом [воздаем честь] и всему Ветхому и Новому Завету и словам святых и пре­восходных Отцов. Постыдное же, и отвратитель­ное, и нечистое писание проклятых: и манихеев, и эллинов, и остальных ересей, как содержащее то, что ложно и суетно, и как выдуманное для славы диавола и его демонов и для их радости, отвергаем с презрением и бросаем от себя прочь, хотя бы оно и заключало [в себе] имя Божие. Таким образом, и в деле, касающемся изображе­ний, должно отыскивать как истину, так и цель тех, кто их устраивает. И если она – истинна и права и если изображения делаются для славы Божией и Его святых, и для соревнования добро­детели, и избежания порока, и спасения душ, то должно принимать их с радостью и почитать, как образы, и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и поклоняться, и целовать, и при­ветствовать глазами, и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога, или Его Матери, или святых, соучастников страданий и славы Христа, и победителей, и истребителей диавола, и демо­нов, и заблуждения их.

XI. Если же кто-либо осмелится сделать изо­бражение Божества – невещественного, и безте­лесного, и невидимого, и не имеющего формы и цвета, то мы отвергаем от себя, как ложное. И ес­ли кто-либо [осмелится сделать изображение] для славы, и поклонения, и чести диавола или демо­нов, то оказываем презрение и истребляем огнем; и если кто-либо обоготворит изображение людей, или птиц, или пресмыкающихся, или иной твари, того предаем анафеме. Ибо как святые Отцы нис­провергли святилища и храмы демонов и на их местах воздвигли храмы в честь имени святых и эти мы почитаем, – так истребили они и изобра­жения демонов и вместо тех устроили изображения Христа, и Богородицы, и святых. И во время Ветхого Завета, конечно, не воздвигали храмов в честь имени людей Израиля, не праздновалась па­мять человека. Ибо природа людей была еще под проклятием и смерть была приговором [то есть наказанием], почему и была оплакиваема; и тело умершего считалось нечистым, также и касавшийся его. Теперь же, с тех пор как Божество, как некоторое животворящее и спасительное лекарст­во, соединилось с нашим естеством, наше естест­во прославлено и превращено в нетленное. Поэтому и смерть святых празднуется, и храмы им воздвигаются, и изображения начертываются. Итак, да знает всякий человек, что пытающийся уничтожать изображение, возникшее вследствие божественной любви и ревности для славы и вос­поминания о Христе, или Матери Его – Святой Богородице, или ком-либо из святых и для по­срамления диавола и поражения его и демонов его, и не поклоняющийся, и не почитающий, и не приветствующий его как драгоценное изображение и как Бога – враг Христа, и Святой Богоро­дицы, и святых и мститель за диавола и его демонов, делом обнаруживая свою печаль из-за того, что Бог и святые Его чествуются и прославляют­ся, диавол же посрамляется. Ибо изображение есть [своего рода] триумф, и опубликование, и над­пись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и о посрамлении побежденных и низложенных демонов.

XII. Не царей дело – давать законы Церкви. Что говорит божественный Апостол? «И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вто­рых, пророками, в-третьих, пасты­рями и учителями»(1Кор.12:28), для устроения Церкви. Не ска­зал: царями. И опять: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пе­кутся о душах ваших, как обязанные дать отчет» (Евр.13:17). И опять: «Поминайте наставников ва­ших, которые проповедовали вам слово» (Евр.13:7) [Божие], «и, взирая на кончину их жизни, подра­жайте вере их» (Евр.13:7). Не цари «проповедовали» нам «слово», но Апостолы, и пророки, и пастыри, и учители. Бог, заповедав Давиду построить Ему дом, говорит к нему: Ты «не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь» (1Пар.28:3). «Итак отдавайте вся­кому должное, – воскликнул Апостол Павел, – кому подать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь» (Рим.13:7). Царям свой­ствен хороший образ государственной деятельности; церковное же устройство – дело пастырей и учителей. Это, братие, разбойническое нападе­ние. Саул разорвал одежду Самуила и что потер­пел? Бог разодрал его царство и дал его весьма кроткому Давиду. Иезавель преследовала Илию, и свиньи и все псы лизали ее кровь, и блудницы мылись в ней. Ирод умертвил Иоанна и, снеда­емый червями, умер. И теперь блаженный Гер­ман38, блистающий жизнью и словом, был окле­ветан и сделался изгнанником, также и весьма многие другие епископы и Отцы, имен которых мы не знаем. Не разбойническое ли это дело? Господь, когда к Нему с искусительными намерениями подошли книжники и фарисеи, чтобы уловить Его словом, и вопросили Его: «Позволи­тельно ли нам давать подать кесарю, или нет?» – ответил им: «Покажите Мне динарий», а когда по­казали, сказал: «Чье на нем изображение?» Когда же они сказали: «Кесарево», – говорил: «Отдавайте ке­сарево кесарю, а Божие Богу» (Лк.20:22–25). Мы покорны тебе, царь, в делах, касающихся жизни [то есть в делах «века сего»]: податях, пошлинах, получении [твоих] даяний, в том, в чем вверено тебе управление нашими делами; в церковном же устройстве имеем пастырей, «проповедовавших» нам «слово» и изготовивших церковное законоположе­ние. Не удаляем со своего места «межи давней, которую провели наши отцы» (Прит.22:28), но удерживаем предания, как приняли их. Ибо если начнем, хотя и в малом, ниспровергать здание Церкви, то оно понемногу будет разрушено все.

XIII. Ты хулишь вещество и называешь [его] презренным? Это также [делают] и манихеи; но божественное Писание провозглашает его пре­красным. Ибо оно говорит: «И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма» (Быт.1:31). Итак, я признаю, что вещество – творение Божие и что оно – прекрасно; ты же, если называешь его дур­ным, или признаешь, что оно – не от Бога, или делаешь Бога Виновником зла. Итак, смотри, что говорит божественное Писание о веществе, кото­рое ты называешь презренным: «И сказал Моисей всему обществу сынов Израилевых: вот что запо­ведал Господь: сделайте от себя приношения Гос­поду: каждый по усердию пусть принесет прино­шение Господу, золото, серебро, медь, шерсть го­лубого, пурпурового и червленого цвета, и виссон, и козью шерсть, кожи бараньи красные, и кожи синие, и дерево ситтим, и елей для светильника, и ароматы для елея помазания и для благовонных курений, камень оникс и камни вставные для ефо­да и наперсника. И всякий из вас мудрый сердцем пусть придет и сделает все, что повелел Господь: скинию» (Исх.35:4–11) и т.д.

XIV. Вот, подлинно, чествуется и вещество, считаемое вами презренным. Ибо что ничтожнее «козьей шерсти» и красок? Или не краски: «червле­ница», и «багряница», и «синета»? Вот, подлинно, и дела рук человеческих, и изображение Херуви­мов; также и вся эта скиния была образом. Ибо «смотри», говорит Бог Моисею, «да сотвори» все «по образу, показанному тебе на горе». И, однако, весь Израиль, [стоя] кругом [ее], поклонялся [перед ней]. А кроме того, Херувимы, разве не находи­лись они перед глазами народа? И кивот Завета, и светильники, и трапеза, и золотая стамна, и жезл, на что взирая народ поклонялся? Я не по­клоняюсь веществу, поклоняюсь же Творцу веще­ства, ради меня сделавшемуся веществом, и в ве­ществе положившему Свое жилище, и через посредство вещества сделавшему мое спасение. Ибо: «И Слово стало плотью и обитало с нами» (Ин.1:14). А всем ясно, что плоть – вещество и творение. Итак, почитаю вещество, через которое соделалось мое спасение, и благоговею [перед ним], и поклоняюсь [ему]. Но почитаю не как Бога, а как исполненное божественного действия и бла­годати. Разве не вещество – древо креста, триж­ды счастливое и преблаженное? Разве не вещест­во – гора, почитаемая и святая, краниево место? Разве не вещество – живоносная скала, святой гроб, источник нашего воскресения? Разве не ве­щество – чернила, кожи, [на которых написаны книги] Евангелий? Разве не вещество – животво­рящая трапеза, доставляющая нам хлеб жизни? Разве не вещество – и золото, и серебро, из ко­торых устраиваются и кресты, и святые диско­сы, и потиры? Разве не вещество, предпочтитель­но перед всем этим, тело и кровь моего Господа? Или устрани почитание всего этого и поклонение, или позволяй по церковному преданию и покло­нение иконам, освящаемым именем Бога и друзей Божиих39? и по этой причине осеняемым благода­тью Святого Духа. Если ты запрещаешь изобра­жения по причине [предписания] закона, то вре­мя тебе и субботствовать, и обрезываться, ибо это неуклонно повелевает закон, – и соблюдать весь закон и не праздновать Пасхи Господней вне Иерусалима. Но узнайте, что, если соблюдаете закон, «не будет вам никакой пользы от Христа» (Гал.5:2). Время тебе и вести к бракосочетанию жену брата, и восстановлять семя брату (См. Втор.25:5–10), и не воспевать пес­ни Господней на земле чужой (Пс.136:4). Но – нет! «Вы, оправдывающие себя законом, отпали от бла­годати» (Гал.5:4).

XV. Изображаем (красками) Христа – Царя и Господа, не лишая Его воинства. Ибо воинст­во Господне – святые. Пусть лишит себя своего собственного войска земной царь и тогда пусть лишает своего Царя и Господа. Пусть снимет с себя багряницу и диадему и тогда пусть отнимает у отличившихся [в борьбе] против тирана и обуз­давших свои страсти приличествующее им почи­тание. Ибо если они наследники Богу и сонаслед­ники Христу и будут также участниками и в бо­жественной Его славе и Царстве, то как не будут соучастниками и земной Его славы те, которые суть друзья Христа? «Я уже не называю вас рабами» (Ин.15:15), говорит Бог, «вы друзья Мои» (Ин.15:14). Итак, когда дана им честь со стороны Церкви, мы ли будем отнимать у них? О дерзкая рука! О безрассудно смелый ум, восстающий про­тив Бога и противящийся Его повелениям! Если ты не поклоняешься изображению, не поклоняй­ся и Сыну Божию, Который есть живое изобра­жение невидимого Бога и неизменный образ. Храм, который создал Соломон, был освящен кровью бессловесных, львов, и волов, и пальм, и гранато­вых яблок. Теперь же Церковь освящается кро­вью Христа и святых Его и украшается изобра­жением Христа и святых Его. Или устрани по­клонение всякому изображению, или не вводи того, что ново, и «не передвигай межи давней, ко­торую провели отцы твои» (Прит.22:28). Я не го­ворю о тех, которые были положены прежде, чем пришел во плоти Христос Бог наш, но о тех, которые установлены после Его пришествия. Ибо относительно бывших в Ветхом Завете постанов­лений (закона) Бог с упреком говорит: «И попус­тил им учреждения недобрые» (Иез.20:25) по жестокосердию их; так что, после того как было пе­ременено священство, по необходимости произо­шло и изменение закона.

XVI. «Бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк.1:2) передали церковное установление не только посредством книг, но и посредством некоторых незаписанных преданий. Ибо откуда мы знаем о святом краниевом месте? Откуда – о гробе жизни? Не [так] ли, [как] дитя от отца, приняли без записи? Что Господь был распят на кресте на краниевом месте и погребен «в гробе, который высек Иосиф в скале» (Мф.27:60), написано. А что это и есть то, чему теперь покло­няемся, мы знаем из незаписанного предания, и весьма многое подобное этому. Откуда – о кре­щении в третий раз, то есть через три погру­жения? Откуда – о поклонении кресту? Не из незаписанного ли предания? Поэтому и божест­венный Апостол Павел говорит: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы науче­ны или словом или посланием нашим» (2Фес.2:15). Так как многое без записи передано Церкви и сохранено до настоящего времени, то поэтому за­чем говорите клевету относительно изображений? Манихеи написали Евангелие от Фомы; напиши­те и вы Евангелие от Льва40. Я не одобряю царя, который, по обычаю тиранов, похищает священ­ство. Не цари получили власть связывать и раз­решать. Я знаю царя Валента41, называвшегося христианином и [однако] преследовавшего пра­вославную веру; знаю и Зенона42, и Ираклия43, и Константина44, бывшего в Сицилии, и Вардани­ска, который [был назван также] Филиппиком45. Меня нельзя убедить в том, что Церковь была устраиваема царскими предписаниями; напротив, [она должна управляться] по преданиям Отцов, как записанным, так и незаписанным. Ибо как без писаний было возвещено во всем мире Еван­гелие, так без писаний передано во всем мире и то, чтобы были изображаемы Христос – вопло­тившийся Бог и святые, как и то, чтобы мы все поклонялись кресту и молились – стоя [лицами] к востоку.

XVII. А места из писаний, какие ты приво­дишь, не высказывают проклятия поклонению тем иконам, которые допущены нами, но [толь­ко] – поклонению со стороны эллинов, которые боготворили изображения. Поэтому из-за нелепо­го обычая эллинов не должно уничтожать и благочестиво возникшего обычая Церкви. Как чаро­деи, так и волшебники произносят заклинания, и Церковь заклинает оглашаемых; однако те закли­нают, призывая к себе демонов, эта же – Бога против демонов. Эллины приносили жертвы де­монам; но и Израиль приносил жертву Богу: жерт­ву бескровную. Эллины посвящали демонам изо­бражения; но и Израиль боготворил изображения. Ибо говорили: «Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской» (Исх.32:4). Мы же посвящаем изображения истинному Богу – воплотившемуся, и рабам Божиим, и друзьям, прогоняющим полки демонов.

XVIII. Если же говоришь, что блаженный Епифаний46 открыто запретил употребляющиеся у нас изображения, то узнай, что эта книга – подложна, так как кто-либо иной воспользовался именем божественного Епифания, что [вообще] часто случается. Ибо этот Отец не противоборст­вует соотцам, так как все они соделались причаст­ными одного Святого Духа. И свидетель этого – Церковь, которая была украшаема иконами до тех пор, пока против нее не восстали некоторые и не привели в замешательство стада Христова, покусившись напоить народ Божий грязным гу­бительным напитком.

XIX. Если я поклоняюсь и почитаю, как при­чины спасения, крест, и копье, и трость, и губку, при посредстве которых богоубийцы-иудеи над­ругались над Господом моим и убили, то почему не буду поклоняться иконам, которые с благою целью приготовляются верными для славы и воспоминания Христовых страданий? Если покло­няюсь изображению креста, устроенному из ка­кого бы то ни было вещества, то почему не буду поклоняться изображению Распятого, Который и показал спасительную силу креста? О бесчелове­чие! А что не веществу поклоняюсь, ясно; ибо ко­гда бывает разрушено изображение креста, соору­женного, если бы случилось, из дерева, то дере­во я предаю огню, равным образом и вещество икон47.

XX. А что изобретение икон и поклонение им не есть дело недавнее, а древнее предание Церкви, бери множество мест из Писания и Отцов. В святом Евангелии от Матфея Господь, ублажая Своих учеников и с ними всех тех, кто живет по их образцу и идет по их следам, говорит следующее: «Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф.13:16–17). Поэтому и мы сильно желаем увидеть, в какой мере увидеть можно. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло и гадательно» (1Кор.13:12), и на иконе и считаем себя блаженными. Сам Бог Первый сделал изображение, Он и показал изображения. Ибо первого человека Он сотворил по образу Бо­жию. И Авраам, и Моисей, и Исаия, и все про­роки увидели образы Бога, но не самое существо Божие. Купина была образом Богоматери, и Мои­сею, намеревавшемуся к ней подойти, Бог сказал: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на ко­тором ты стоишь, есть земля святая» (Исх.3:5). Итак, если земля, на которой явился Моисею об­раз Богородицы, есть земля святая, то во сколько раз больше этот образ? Ибо он не только святой, но, осмелюсь говорить, даже из святых святой. Фарисеям, вопросившим о том, почему Моисей позволил вам разводиться с женами вашими (Мф.19:7), Гос­подь ответил: «Моисей по жестокосердию ваше­му позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так» (Мф.19:8). И я говорю вам, что Моисей по причине жестокосердия сы­нов Израиля, зная, что они легко увлекаются идо­лослужением, повелел им не делать изображений. Теперь же дело обстоит не так: ибо мы твердо стоим в скале веры, обогатившись светом Бого­познания.

XXI. Послушайте, что говорит Господь: «Без­умные и слепые!.. клянущийся жертвенником кля­нется им и всем, что на нем; и клянущийся хра­мом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется Престолом Божиим и Сидящим на нем» (Мф.23:19–22). И клянущийся иконою клянется и тем, кто на ней изображается.

XXII. Итак, что скиния, и завеса, и кивот За­вета, и трапеза, и все находящееся в скинии были подобия, и образы, и дела рук человеческих, ко­торым поклонялся весь Израиль; а еще и то, что изваянные Херувимы были сооружены по пове­лению Божию, – [это] достаточно доказано [нами выше]. Ибо Бог говорит Моисею: «виждь, да сотвориши» все «по образу, показанному тебе на горе». Слушай и Апостола Павла, который свидетель­ствует, что Израиль поклонялся «рукотворенным» и «образам», так как Бог повелел это. «Если бы Он оставался, говорит он, на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священни­ки, которые по закону приносят дары, которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанно­му тебе на горе. Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях. Ибо если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому. Но пророк, укоряя их, говорит: вот, на­ступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,... ка­кой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Еги­петской» (Евр.8:4–9). И после небольшого промежутка: «"Новый» показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению. Ибо устроена была скиния первая, в кото­рой был светильник, и трапеза, и предложение хлебов и которая называется Святое. За вто­рою же завесою была скиния, называемая Свя­тое Святых, имевшая золотую кадильницу и обложенный со всех сторон золотом ковчег за­вета, где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета, а над ним херувимы славы, осеняющие очистилище» [алтарь] (Евр.8:13, 9:2–5). И опять: «Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо» (Евр.9:24). И после другого промежутка: «Закон имеет тень будущих благ, а не самый образ вещей» (Евр.10:1).

XXIII. Замечай, что и закон, и все сообразное с ним, и все служение, имеющее у нас место, суть рукотворенное святое, приводящее нас к невеще­ственному Богу при посредстве вещества. И за­кон, и все сообразное с законом было некоторым оттенением будущего образа, то есть имеющего у нас место служения; а имеющее у нас место слу­жение – образ будущих благ; самые же вещи – вышний Иерусалим, нематериальный и неруко­творенный, подобно тому как говорит тот же самый божественный Апостол: «Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр.13:14), каковой есть небесный Иерусалим, ему же худож­ник и содетель Бог. Ибо все, как сообразное с законом, так и сообразное с нашим служением, произошло ради того [то есть небесного Иеруса­лима]. Самому Богу – слава во веки. Аминь.

I. У лукавого и виновника всех зол – змия, – я разумею диавола, – есть обычай многими спо­собами воевать с человеком, созданным по образу и подобию Божию, и причинять ему смерть при посредстве противоположных уловок. Ибо тот­час в начале всеял в него надежду и желание сде­латься Богом и через них низвел [его] до смерти бессловесных. Однако много раз прельстил его и постыдными, и неразумными удовольствиями. А сколь велика противоположность между боже­ским состоянием, [которое он обещал человеку] и неразумною похотью? То приводил к безбожию, как говорит Богоотец Давид: «Сказал безумец в сердце своем: «нет Бога"» (Пс.52:2); то – ко многобожию; и то убеждал не поклоняться даже Тому, Кто по природе – Бог; а то [убеждал поклоняться] демонам; а еще приучил поклонять­ся и небу, и земле, и солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари даже до животных и пресмы­кающихся. Ибо одинаково худо как не воздавать должной чести достойным уважения, так и уде­лять неприличествующую славу недостойным чес­ти. Истина же, идя средним путем, все эти неле­пости отвергает и учит исповедовать единого Бо­га, одно естество в трех Лицах, Отце, и Сыне, и Святом Духе; зло же, говорит она, не есть сущ­ность, но нечто случайное, некоторая мысль, и слово, и действие вопреки закону Божию; свое существование оно имеет в том, что мыслится, и говорится, и делается, и вместе с прекращением [этого] исчезает и оно. Еще же она возвещает и то, что Христос – один из Святой Троицы, что Он состоит из двух естеств и что Он – одно Лицо. Но враг истины и неприязненно относящийся ко спасению людей, некогда много раз прельстивший не только язычников, но и сынов Израиля делать изображения демонов, и нечестивых людей, и птиц, и зверей, и пресмыкающихся и поклоняться им как богам, теперь старается привести в смятение живущую в мире Церковь Христову: посредством беззаконных уст и лукавого языка примешивая к божественным словам порок и пы­таясь прикрывать отвратительный и мрачный его образ и отклонять сердца неукрепившихся от ис­тинного и Отцами переданного обычая.

II. Ибо некоторые восстали, говоря, что не должно для созерцания, и славы, и удивления, и соревнования изображать и выставлять [публично] спасительных чудес и страданий Христа и подвигов святых против диавола. И кто, обладая божественным знанием и духовною проницательностью, не замечает, что [это] – внушение диавола? Ибо он не желает, чтоб было обнародуемо поражение и посрамление его, также не желает и того, чтобы была начертана слава Бога и святых Его. Ибо если бы мы делали изображение невидимого Бога, то действительно погрешали бы, потому что невозможно, чтоб было изображено бестелесное, и не имеющее формы, и невидимое, и неописуемое. И опять: если бы то, что мы делали, считали богами и служили как богам, то действительно поступали бы нечестиво. Но мы не делаем ничего из этого. Ибо, после того как Бог, по неизреченной Своей благости, воплотился и «явился на земле во плоти, и обращался между людьми» (Вар.3:38), и воспринял природу [нашу], и вели­чину, и образ, и цвет плоти, мы, делая Его изо­бражение, не погрешаем. Ибо сильно желаем уви­деть Его образ; потому что, как говорит божест­венный Апостол, «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12). Изо­бражение же и есть «тусклое стекло» и «гадание», соразмерное с величиной нашего тела. Ибо, гово­рит божественный Григорий, ум и после многих напряжений не в состоянии выйти из пределов телесного.

III. О, прочь от тебя, завистливый диавол! Ты завидуешь нам в том, чтобы мы видели Госпо­да нашего изображение и через него освящались, что также видели спасительные Его страдания, и удивлялись Его снисхождению, и созерцали Его чудеса, и познавали, и прославляли могущество Его Божества. Ты завидуешь святым из-за дан­ной им от Бога чести. Не желаешь, чтобы мы видели начертанною их славу и сделались подра­жателями их мужества и веры. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Услышьте, народы, племена, нации, мужи, жен­щины, дети, старцы, юноши и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовествует вам вопреки тому, что Вселенская Церковь приняла от святых Апостолов, и Отцов, и соборов и со­хранила доныне, не послушайте его! Не прини­майте совета змия, как приняла Ева и пожала смерть. И если Ангел или царь будут благовествовать вам вопреки тому, что приняли вы, закройте уши! Ибо я, ожидая исправления, пока страшусь сказать, как говорил божественный Апос­тол: «Да будет анафема!»

IV. Но те, которые не исследуют смысла Пи­сания, говорят, что Бог сказал через законодателя Моисея: «Не делай себе кумира и никакого изобра­жения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4). И через пророка Давида: «Да по­стыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами» (Пс.96:7), и другое многое таковое же. Ибо чего б ни привели они из божественного Пи­сания и из святых Отцов, должно быть понимае­мо надлежащим образом.

Итак, что нам говорить на это? Что иное, если не то, что сказано Господом? «Исследуйте писания»(Ин.5:39). Ибо исследование Писаний – прекрасное дело. Но здесь направляйте ум благоразумно! Обмануть Бога, возлюбленные, невозможно. Ибо один – Бог, один – Законодатель Ветхого и Нового За­вета, «многократно и многообразно говоривший из­древле отцам в пророках» (Евр.1:1) и в последние времена в Единородном Его Сыне. Поэтому на­правляйте свой ум со тщанием! Это слово – не мое; Святой Дух объявил через святого Апостола Павла: «Бог, многократно и многообразно говорив­ший издревле отцам в пророках» (Евр.1:1). Заме­чай, что Бог говорил «многократно и многообразно». Ибо как сведущий врач не всем и не всегда дает один и тот же вид [лекарства], но каждому дает лекарство необходимое и полезное, обращая вни­мание и на страну, и на болезнь, и на время, то есть на положение дела, и [телесное] состояние, и на возраст: и дитяти – одно, совершеннолетне­му же, сообразно с возрастом, другое; иное – боль­ному, и другое – выздоравливающему, и каждо­му из больных не одно и то же, но сообразно со свойством [его тела] и болезнью; и иное – летом, и другое – зимой, и осенью, и весной, и в каждом месте – соответственно свойству места; так и прекрасный Врач душ находившимся в детском еще возрасте, и изнемогавшим от болезни идоло­служения, и считавшим идолов богами, и покло­нявшимся им как богам, и отвергавшим поклоне­ние Богу, и воздававшим славу Его твари запре­тил делать изображения. Ибо невозможно делать изображение Бога – бестелесного, и невидимого, и невещественного, и не имеющего ни внешнего вида, ни очертания, и непостижимого. Ибо как будет изображено то, что недоступно зрению? «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин.1:18). И: ни­кто, узрев лице мое, жив не будет, говорил Бог (Исх.33:20).

V. А что идолам поклонялись как богам, по­слушай, что [говорит] Писание в «Исходе» сынов Израиля, когда Моисей взошел на гору Синай и на долгое время остался [там], сидя с Богом, и получил закон, когда неблагодарный народ вос­стал на Аарона, слугу Божия, говоря: «Сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим че­ловеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось» (Исх.32:1); потом, когда сняли с их женщин украшения и отлили из металла [тельца], и ели, и пили, и упи­лись как вином, так и заблуждением, и начали играть, говоря в безумии: «Вот бог твой, Израиль» (Исх.32:8). Видишь, что богами они имели идо­лов? Ибо не сделали изображения Зевса или то­го, или этого, но, как пришлось, дали золото для приготовления идола, какой бы ни удался, и вы­шло изображение животного с бычьей головой48. Итак, этого рода отлитые из металла предметы они имели богами и, как богам, поклонялись то­му, что было жилищем демонов. И что служи­ли «твари вместо Творца», говорит божественный Апостол: «И славу нетленного Бога изменили в об­раз, подобный тленному человеку, и птицам, и чет­вероногим, и пресмыкающимся,.. и служили твари вместо Творца» (Рим.1:23, 25). Ради этого Бог за­претил делать всякое подобие.

VI. Я знаю Того, Кто неложно сказал: «Гос­подь, Бог наш, Господь един есть» (Втор.6:4); и: «Гос­пода, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи» (Втор.6:13); и: «Да не будет у тебя других богов» (Исх.20:3); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле» (Исх.20:4); и: «Да постыдятся все служащие ис­туканам» (Пс.96:7); и: «Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут» (Иер.10:11); и то, что та­ковым образом «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках» (Евр.1:1), «в последние дни… говорил нам в Сыне… чрез Кото­рого и веки сотворил» (Евр.1:2). Я знаю Того, Кто сказал: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого живого и истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин.17:3). И верую во единого Бога, одно Начало всего, безначального, несозданного, не подверженного гибели и бес­смертного, вечного и постоянного, непостижи­мого, бестелесного, невидимого, неописуемого, не имеющего образа; в одну пресущественную сущ­ность, в Божество – пребожественное, в трех Лицах: Отце, и Сыне, и Святом Духе, и только Ему одному служу, и только Ему одному воздаю служебное поклонение. Поклоняюсь одному Бо­гу, одному Божеству, но служу и Троице Ипос­тасей: Богу Отцу, и воплотившемуся Богу Сыну, и Богу Святому Духу, не трем Богам, но одному; не разделенным Ипостасям, но соединенным; воздаю не три поклонения, но одно; не каждой из Ипостасей порознь, но трем Ипостасям вместе, как одному Богу, воздаю одно поклонение. Не поклоняюсь твари вместо Творца, но поклоня­юсь Создателю, подобно мне сделавшемуся со­творенным и, не уничижив Своего достоинства и не испытав какого-либо разделения, снизошед­шему в тварь, чтобы прославить мое естество и сделать участником в божественном естестве. Вместе с Царем и Богом поклоняюсь и багрянице тела, не как одеянию и не как четвертому лицу, – нет! – но как ставшей причастного такому же Бо­жеству и, не испытав изменения, соединившейся с Освятившим ее. Ибо не природа плоти сделалась Божеством, но как Слово, оставшись тем, чем Оно прежде было, не испытав изменения, стало плотью, так и плоть воспринята Словом, не потерявши того, что она есть, лучше же сказать: будучи соединенною с Словом в ипостась. По­этому смело изображаю Бога невидимого, ради нас ставшего Причастным и плоти, и крови. Не невидимое Божество изображаю, но посредством образа выражаю плоть Божию, которая была ви­дима. Ибо если невозможно изобразить душу, то сколь больше – Бога, давшего невещественность и душе?

VII. Но, говорят, Бог сказал через законода­телей Моисея: «Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи» (Втор.6:13); и: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу» (Исх.20:4).

Братие! Поистине заблуждаются не знающие, что «буква убивает, а дух животворит» (2Кор.3:6), не отыскивающие скрытого под буквою духа. Им я по праву мог бы сказать: Научивший вас этому да научит и тому, что [из сего] следует. Уразумей, как толкует это законодатель, примерно так гово­ря во Второзаконии: «И говорил Господь к вам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас» (Втор.4:12). И немного спус­тя: «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изо­бражений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой» (Втор.4:15–17). И после краткого промежутка: «И дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им» (Втор.4:19). Видишь, что одна цель, чтобы мы не служили твари вместо Создателя и, кроме одно­го только Творца, [никому] не воздавали служеб­ного поклонения? Поэтому всюду с поклонением он соединяет служение. Ибо опять говорит: «Не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу», и: «Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой» (Исх.20:3–5). И опять: «И разрушьте жер­твенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их... Не то должны вы делать» (Втор.12:3–4) другому Богу. И спустя немного: «И не делай себе богов литых» (Исх.34:17). Видишь, что ради [избежания] идолослужения он запрещает писание изображений, так как невозможно изображать себе бесколичественного, и неописуемого, и невидимого Бога? Ибо образа Его, говорит он, не видели, соответственно чему и Павел, стоя в средине ареопага, также говорит: «Итак мы, будучи родом Божиим, не должны ду­мать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вы­мысла человеческого» (Деян.17:29).

VIII. Иудеям, конечно, это было предписано по причине склонности их к идолослужению. Мы же (если сказать с Богословом), которым дано, избежав суеверного блуждания, познав истину, находиться в чистом [и святом] общении с Богом и служить одному только Богу, изобиловать со­вершенством Богопознания и, по миновании детского, достигнуть возраста «мужа совершенного... – не быть более младенцами» (Еф.4:13–14), получили от Бога способность различать и знаем, что мо­жет быть изображаемо и что не может быть вы­ражено посредством изображения. Ибо «закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оп­равдаться верою,.. и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира» (Гал.3:24; Гал.4:3). Ибо образа Его, говорит [Пи­сание], не видели. О мудрость законодателя! Как будет изображено невидимое? Как будет уподоб­лено неуподобимое? Как будет начертано не имею­щее количества и величины, и неограниченное, и не имеющее вида? Как будет нарисовано краска­ми бестелесное? Как будет придан вид неизобра­зимому? Итак, что таинственно показывается [в этих местах]? Ясно, что теперь нельзя тебе изо­бражать невидимого Бога, а когда увидишь бес­телесного ради тебя вочеловечившимся, тогда де­лай изображение человеческого Его вида. Когда невидимый, облекшись в плоть, становится видимым, тогда изображай подобие Явившегося. Ко­гда Тот, Кто, будучи, вследствие превосходства Своей природы, лишен количества, и качества, и величины, Кто, «будучи образом Божиим,.. принял образ раба» (Флп.2:6–7), через это сделался огра­ниченным в количественном и качественном от­ношениях и облекся в телесный образ, тогда на­чертывай на досках и выставляй для созерцания Восхотевшего явиться. Начертывай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фаворе, страдания, освободившие нас от страстей, чудеса – призна­ки Божественной Его природы, совершаемые при посредстве плоти, спасительное погребение Изба­вителя, восшествие на небо; все рисуй: и словом, и красками, и в книгах, и на досках.

IX. «Не сотвори себе, – говорит [Писание], – куми­ра, ни всякого подобия» (Исх.20:4). Когда Бог повелел это, «сотвори, – говорит, – завесу ко входу скинии из голу­бой, пурпуровой и червленой шерсти и из кручено­го виссона... и искусною работою сделал на ней хе­рувимов» (Исх.36:35). Что ты делаешь, о Моисей? Ты говоришь: «Не сотвори себе кумира», ни «всякого подобия», и ты [же] устраиваешь завесу – «искус­ною работою херувимы» – и двух Херувимов из чистого золота? Но послушай – что отвечает те­бе слуга Божий Моисей. О слепые и безумные, поймите силу говоримого, «твердо держите в ду­шах ваших. Я сказал, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня» (Втор.4:15), «дабы никогда не развратились и не сделали себе изваяний, изобра­жений какого-либо кумира» (Втор.4:16). Я не сказал: Не сделай изображения Херувимов, как рабов, предстоящих очистилищу, но: «да не сотвори себе богов литых», и: «не сотвори всякого изображения», как богов, и не послужи «твари вместо Творца» (Исх.34:17, Исх.20:4, Рим.1:25). Итак, я не сделал подобия Бога, ни подобия кого-либо другого как Бога, ни подобия человека, ибо природа человеческого рода порабощена греху. Не послужил я и твари вместо Творца. Но вся­кой твари подобие, [то есть] скинию, я устроил по образу, показанному мне на горе, и Херувимов, осеняющих очистилище, как предстоящих Богу. Заметил ты, как обнаружилась цель Писания для тех, кто разумно ее исследует? Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле разыс­кивается истина, и ложь, и цель того, кто его со­вершает, прекрасна ли она или худа. Ибо хотя в Евангелии изображены и Бог, и Ангел, и человек, и земля, и вода, и огонь, и воздух, и солнце, и луна, и свет, и тьма, и сатана, и демоны, и змеи, и скорпионы, и жизнь, и смерть, и ад, и доброде­тели, и пороки, и все – как прекрасное, так и ху­дое; но, однако, так как все говоримое о них – ис­тинно и целью имеет славу Бога, и наше спасение, и славу восхваляемых Им святых, с одной сторо­ны, с другой – посрамление диавола и его демо­нов, то мы поклоняемся, и обнимаем, и целуем, и приветствуем глазами, и устами, и сердцем. Равным образом [воздаем честь] и всему Ветхому и Новому Завету, и словам святых и превосход­ных Отцов. Постыдное же, и отвратительное, и нечистое писание проклятых манихеев, содержа­щее те же самые имена и выдуманное для славы диавола и его демонов и для гибели души, отвер­гаем с презрением и бросаем от себя прочь. Та­ким образом, и в деле, касающемся изображений, должно отыскивать как истину, так и цель тех, кто их устрояет. И если она истинна и права и если [изображения] делаются для славы Божией и Его святых, и для соревнования добродетели, и избежания порока, и спасения душ, то должно принимать [их] с радостию и почитать как обра­зы и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и поклоняться, и целовать, и приветст­вовать глазами, и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога, или Его Матери, или свя­тых, соучастников страданий Его и славы Хрис­товой, и победителей, и истребителей диавола, и демонов, и заблуждения их. Если же кто-либо ос­мелится сделать изображение Божества – неве­щественного и бестелесного, то мы отвергаем его как ложное. И если кто-либо [осмелится сделать изображение] для славы, и чести, и поклонения диаволу или демонам, то оказываем презрение и истребляем огнем. И если кто-либо обоготворит изображение людей, или домашнего скота, или птиц, или пресмыкающихся, или какой-либо иной твари, того предаем анафеме. Ибо как святые От­цы ниспровергли святилища и храмы демонов и на их местах воздвигли храмы в честь имени Бога и святых, и эти мы почитаем, – так истребили они и изображения демонов и вместо тех устрои­ли изображения Христа, и Матери Его, и святых; почитаем мы также и эти. И во время Ветхого Завета, конечно, не воздвигали храмов в честь имени людей Израиля, не праздновалась память [человека]. Ибо природа людей была еще под проклятием; и смерть была приговором [то есть наказанием], почему и была оплакиваема; и ка­савшийся тела умершего считался нечистым. Те­перь же, с тех пор как Божество, как некоторое животворящее и спасительное лекарство, несли­янно соединилось с нашим естеством, наше естество прославлено и превращено в нетленное. По­этому и храмы им [то есть святым] воздвигают­ся, и изображения начертываются.

X. Итак, да знает всякий человек, что пытающийся уничтожать изображение, возникшее вследствие божественной любви и ревности для славы и воспоминания о Христе, или Матери Его – Святой Богородице, или ком-либо из святых, еще же для посрамления диавола и поражения его и его демонов, и не поклоняющийся, и не почитающий, и не приветствующий его как драгоценное изображение и как Бога, – этот человек – враг Христа, и Святой Богородицы, и святых, мститель за диавола и его демонов, делом обнаруживая свою печаль из-за того, что Бог и Его свя­тые чествуются и прославляются, диавол же по­срамляется. Ибо изображение есть [своего рода] триумф, и опубликование, и надпись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и – о посрамлении побежденных и низложенных. Я часто видел, что те, которые сильно любили [кого-либо], смотрели на одежду любимого человека и как глазами, так и устами приветствовали эту одежду, как если бы то был сам любимый ими человек. Следует, по святому Апостолу Павлу, всем воздавать должное: «ему же честь, честь;.. и царю, яко преобладаю­щу, князем же, яко от него посланным» (Рим.13:7, 1Пет.2:13–14); каждому по мере его достоинства.

XI. Где ты нашел в Ветхом Завете или в Еван­гелии имя Троицы, или слово: единосущный, или ясное описание единой природы Божества, или слово в слово выражения: три Ипостаси, или – одна Ипостась Христа, или буквально два есте­ства? Но, однако, так как святые Отцы, на основании равнозначащих [тем] выражений, находя­щихся в Писании, определили [все] это, то мы принимаем и предаем анафеме непринимающих. Я же, на основании Ветхого Завета, хочу дока­зать тебе, что Бог повелел делать изображения. Во-первых, Он повелел [устроить] самую скинию и все находящееся в ней. Также и в Евангелиях Сам Господь спросивших Его с искусительными намерениями о том, «позволительно ли давать по­дать кесарю, или нет», сказал: «Покажите Мне мо­нету»; и «принесли Ему динарий». И Он спросил их: «Чье это изображение?» Они же сказали: «Кесаре­во». И сказал Он: «отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф.22:17–21). Так как динарий имеет изображение кесаря, то он – кесарев, и [по­этому] отдавайте кесарю, также и изображением Христа воздадите Христу, потому что оно – Хрис­тово.

XII. Господь, ублажая Своих учеников, ска­зал: «Многие цари, и пророки, и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Мф.13:17). И так Апостолы телесным образом видели Христа, и Его страдания, и чудеса и слышали Его слова. Сильно желаем и мы увидеть, и услышать, и быть прославленными. Те видели лицом к лицу, так как Он телесно присутствовал; мы же, потому что Он не присутствует телесно, как бы через посредство книг, слушаем слова Его и освящаем свой слух и через него свою душу, и считаем себя блаженными, и поклоняемся, почитая книги, через посредство которых слышим Его слова. Так и через посред­ство иконной живописи мы созерцаем изображе­ние телесного Его вида, и чудес, и страданий Его, и освящаемся, и вполне удовлетворяемся, и радуемся, и считаем себя счастливыми; и благоговеем, и почитаем, и поклоняемся телесному Его образу. А созерцая телесный Его вид, мы представляем себе, насколько возможно, также и славу Его Бо­жества. Ибо, – так как мы состоим из двух час­тей, составлены из души и тела49, и душа наша не обнажена, но покрывается [телом] как бы за­весою, – то нам невозможно помимо телесного прийти к духовному. Следовательно, подобно то­му как через чувственные слова, [которые] мы слышим телесными ушами, мы также понимаем и духовное, так и через телесное созерцание при­ходим к созерцанию духовному. Поэтому Хрис­тос воспринял тело и душу, так как тело и душу имеет и человек. Поэтому из двух частей состоят и крещение: из воды и духа, так же и святая тра­пеза [то есть причащение тела и крови Христо­вых], и молитва, и псалмопение; все – двояко: телесно и духовно также – лампады и каждения (фимиамом).

XIII. Но диавол, оставив все, устремился про­тив одних только икон; и столь велика у него ненависть к иконам, что в «Луге» святого Софрония, патриарха Иерусалимского, даже так напи­сано: «Авва Феодор Элиот говорил, что некто подвижник заключил себя на масличную гору. С ним весьма враждовал демон блуда. Итак, в один день, когда тот сильно налегал на него, старец начал горевать и говорить демону: Доколе ты не усту­пишь мне? Удались наконец от меня! Ты соста­рился вместе со мною. Демон является ему види­мым для глаз образом, говоря: Поклянись мне, что ты никому не скажешь того, что я намерен те­бе говорить, и впредь не буду воевать с тобою. И старец поклялся ему: Клянусь Обитающим в вышних, никому не скажу того, что ты ска­жешь мне. Тогда демон говорит ему: Не поклоняй­ся этой иконе, и впредь не буду воевать с тобою. Икона же эта имела изображение Госпожи нашей Святой Марии-Богородицы, несущей на себе Гос­пода нашего Иисуса Христа». Заметь, кому подра­жают запрещающие поклоняться иконам и чьи они орудия? Ибо демон блуда предпочел то, что­бы не было воздаваемо поклонение иконе Госпо­жи, нежели то, чтобы старец впал в нечистоту блуда, так как он знал, что тот грех – больший блуда.

XIV. Но так как речь – об изображении [или иконе] и поклонении, то постараемся определить надлежащим образом и пространное понятие о них, и, во-первых, постараемся сказать о том, «что есть изображение?» Во-вторых: «для чего ико­ны введены?» В-третьих: «сколь много видов изобра­жений?» В-четвертых: «что может быть изобра­жаемо и что нет?» В-пятых: «кто первый сделал изображение?»

XV. Потом [скажем] и о поклонении. Во-вторых: «сколь много способов поклонения?» В-третьих: «сколь много в Писании находим предметов и лиц, которым поклонялись?» В-четвертых, о том, что «всякое поклонение происходит ради Бога, Который достоин поклонения по Своей Природе». В-пятых, о том, «что воздаваемая иконе честь переходит на первообраз». Во-первых, что есть икона?

XVI. Икона [или изображение], без сомнения, есть подобие, и образец, и оттиск чего-либо, по­казывающий собою то, что изображается. Но, во всяком случае, изображение не во всех отноше­ниях подобно первообразу [то есть изображаемому лицу или предмету], ибо иное есть изображе­ние и другое – то, что изображается, и, во всяком случае, между ними замечается различие, так как это не есть иное и иное не есть то. Я хочу пред­ставить некоторый пример: изображение челове­ка, хотя и выражает форму его тела, однако не заключает в себе душевных его сил, ибо оно не живет, не размышляет, не издает звука, не чувст­вует, не приводит в движение членов; и сын, бу­дучи естественным образом отца, [однако] имеет нечто различное по сравнению с ним, ибо он – сын, а не отец.

Во-вторых, ради чего существует изображе­ние?

XVII. Всякое изображение делает ясными скрытые вещи и показывает их. Я хочу предста­вить некоторый пример: так как человек, потому что душа его облечена телом, как ограничивае­мый местом и временем, не обладает неприкосно­венным знанием ни невидимого, ни того, что бу­дет после него, ни того, что отделено местом и находится на далеком расстоянии, то для указа­ния знанию пути и объяснения, и обнаружения скрытого придумано изображение; вообще же – для пользы, и благодеяния, и спасения, чтобы, при помощи делаемых известными и торжествен­но открываемых [через посредство икон] предме­тов, мы распознали то, что скрыто, и возлюбили прекрасное и соревновали ему, от противополож­ного же, то есть зла, отвратились и возненавиде­ли его.

В-третьих, сколь много видов изображений?

XVIII. Виды же икон суть [следующие]: пер­вый образ есть, конечно, естественный. Ибо от­носительно всякой вещи прежде всего необходимо, чтобы она была согласною с условием и по­рядком своей природы50, и [только] затем необхо­димо быть тому, что совершается искусством и подражанием. Например, прежде всего необходи­мо, чтобы существовал согласно с условием и по­рядком своей природы человек, которого бы по­том искусство выражало и изображало через под­ражание. Поэтому первый – естественный и во всем сходный образ невидимого Бога – Сын От­ца, являющий в Себе Отца. Ибо «Бога не видел никто никогда» (Ин.1:18). И опять: «Это не то, чтобы кто видел Отца» (Ин.6:46). А что Сын – образ Отца, говорит Апостол: «Который есть об­раз Бога невидимого» (Кол.1:15). И к евреям: «Сей есть сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр.1:3). И что Он показывает в Себе Отца, [об этом] го­ворит Господь: «Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца» (Ин.14:9) – [говорит именно] после того, как Филипп сказал в Евангелии от Иоанна: «по­кажи нам Отца, и довольно для нас» (Ин.14:8). Сын – естественный образ Отца, совершенно рав­ный, во всех отношениях подобный Отцу, кроме того, что не нерожден и не Отец. Ибо Отец – нерожденный Родитель; Сын же – рожден и не Отец; и Дух Святой – образ Сына. «Никто не мо­жет назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор.12:3). И так через Святого Духа мы узнаем Христа, Сына Божия и Бога, и в Сыне созерцаем Отца. Ибо слово по природе – вест­ник ума; дух же – обнаружитель слова. Подоб­ный же и совершенно равный образ Сына – Святой Дух, в одном только отношении имея разли­чие [с Ним]: в том, что Он исходит. Ибо Сын хотя рожден, но не исходит. И каждого отца естественный образ – сын. И это первый род изо­бражения: естественный.

XIX. Второй род изображения: находящееся в Боге представление о том, что от Него имеет быть, то есть предвечный Его совет, всегда оста­ющийся неизменным. Ибо Божество – неизмен­но и безначален Его совет, вследствие чего то, что Им постановлено, происходит в предопределенное Им время так, как Оно предвечно оп­ределило. Ибо изображения и образцы того, что имеет от Него быть, суть представление о каж­дом из этих предметов; и они у святого Диони­сия называются предопределениями. Ибо на со­вете Его то, что Им предопределено, и то, что имело в будущем ненарушимо случиться, было прежде своего бытия наделяемо признаками и об­разами.

XX. Третий род изображения есть происшедший от Бога через подражание, то есть человек. Ибо тот, кто сотворен, не может быть одной и той же природы с Несозданным, но [есть образ] через подражание [и подобие]. Ибо как Отец, Который есть Ум, и Сын, Который есть Слово, и Святой Дух суть Один Бог, так и ум, и слово, и дух суть один человек. Подобие проявляется также и в том, что человек одарен свободною волею и владеет способностью управлять. Ибо Бог говорит: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию»; и тотчас присоединил: «И да влыдычест­вуют они над рыбами морскими и над птицами небесными». И опять: «И владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и обладайте землею» (Быт.1:26, 28), и господствуйте ею.

XXI. Четвертый род изображения – тот, ко­гда Писание создает образы, и виды, и очертания невидимых и бестелесных предметов, изображае­мых телесно для слабого [по крайней мере] по­нимания как Бога, так и Ангелов, вследствие то­го, что мы не в состоянии созерцать бестелесных предметов без соответствующих нам красок [или фигур], – как говорит весьма сведущий в боже­ственной области Дионисий Ареопагит. Ведь, что естественно предложены образы тому, что лише­но образов, и формы тому, что не имеет форм, как причину можно было бы указать только одну уместную в отношении к нам аналогию: что мы не в состоянии подниматься до созерцания ду­ховных предметов без [какого-либо] посредства и для того, чтобы возвыситься, имеем нужду в том, что родственно [нам] и сродно. Поэтому если бо­жественное Слово, предусматривая нашу способ­ность к восприятию, отовсюду доставляя нам то, что способно вознести [ум], облекает некоторыми образами как предметы простые, так и не имею­щие образов, то почему не изображать того, что по своей собственной природе владеет образами и чего хотя мы и желаем страстно, но что, вслед­ствие своего отсутствия, видимо быть не может? Действительно, и Григорий Богослов говорит, что «ум, сильно стараясь выйти за пределы те­лесного, всюду оказывается безсильным». Но и «не­видимое Божие, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим.1:20). В тварях же мы замечаем об­разы, прикровенно показывающие нам божест­венные отражения, так что когда говорим о Свя­той Троице, высшей всякого начала, то изобра­жаем себе посредством солнца и света и луча; или – бьющего ключом источника и вытекаю­щей влаги и течения; или – ума и слова и находящегося в нас дыхания; или – ствола розы и цветка и благовония.

XXII. Пятым родом изображения называется тот, который предызображает и начертывает бу­дущее, как купина и сшедшая на руно роса – Де­ву и Богородицу, и также – жезл и стамна. И как змий – Того, Кто через крест уничтожил [силу] укушения виновника всех зол змия; и как море – воду крещения, и облако – дух его же.

XXIII. Шестой род изображения – образ, ус­тановленный для воспоминания о прошедшем: или чуде, или добродетели, для славы и чести, и [так сказать] надписи на столбе [имен] тех, которые заявили себя благородством действий и блистали добродетелью; или – порок, для торжества над порочнейшими людьми и посрамления их, для пользы тех, кто впоследствии рассматривает [это], чтобы нам [таким образом] избегать пороков и соучаствовать добродетелям. Это же изображе­ние – двояко: как через вписываемое в книги сло­во, ибо письмо выражает слово посредством об­раза, – подобно тому как Бог начертал на скри­жалях закон и повелел, чтобы была записана жизнь боголюбезных мужей; так и через чувственное со­зерцание, подобно тому как Он повелел, чтоб, в вечное воспоминание, были положены в кивот Завета стамна и жезл; и подобно тому как Он же повелел, чтоб на камнях нарамника51 были выре­заны имена колен, а также и то, чтоб были взяты из Иордана двенадцать камней, которые изобра­жали бы жрецов (о таинство, как поистине оно весьма велико для верных!), поднимавших кивот Завета, и оскудение воды [в Иордане]. Таким об­разом, и теперь мы с большою любовью начерты­ваем изображения бывших прежде добродетельных мужей для нашего соревнования, и воспоми­нания, и удивления. Поэтому или отмени всякое изображение и издай закон вопреки Повелевше­му, чтобы это было, или принимай всякое изо­бражение, сообразно с приличествующим каждо­му смыслом и характером.

В-четвертых: что изображаемо и что не мо­жет быть? и как всякий в отдельности предмет изображается?

XXIV. Тела, как имеющие формы, и телесное очертание, и цвет, конечно, естественно выража­ются посредством образов. Ангел же, и душа, и демон, хотя им и чужда телесность и величина, однако изображаются и начертываются соответ­ственно своей природе. Ибо, будучи духовными, они, как относительно их верят, пребывают и дей­ствуют духовным образом в духовных местах. И так, хотя они и изображаются телесно, подоб­но тому как Моисей изобразил Херувимов и по­добно тому как они являлись достойным людям, однако [изображаются] так, что телесный образ показывает некоторое зрелище бестелесное и по­стигаемое только умом. Божественная же приро­да – одна только она неописуема, и совершенно лишена вида, и не имеет формы, и непостижима. Хотя божественное Писание и облекает Бога фор­мами, как кажется, телесными, так что могут быть видимы и фигуры, однако сами по себе формы бестелесны. Ибо пророки и те, кому они откры­вались, – ведь видимы были они не всем, – со­зерцали их не телесными глазами, но духовными. Просто же сказать – мы можем делать изображе­ния всех фигур, которые видим; но те представ­ляем мысленно, смотря по тому, как они показы­вались. Ибо хотя мы иногда представляем себе фигуры [вещей] при посредстве размышлений, однако и к этому их пониманию приходим на основании того, что видели; так [бывает] и в каж­дом в отдельности чувстве: на основании того, что мы обоняли, или вкусили, или осязали, при посредстве размышлений приходим к представ­лению и этого.

XXV. Итак, мы знаем, что невозможно увидеть глазами природу как Бога, так души, так и демона, но что они созерцаются посредством некоторого приспособления, когда божественный промысл облекает образами и формами то, что бестелесно, и лишено образов, и не имеет телес­ной фигуры, для руководительства нами и для [доставления нам по крайней мере] поверхност­ного и частичного знания их, чтобы мы не нахо­дились в совершенном неведении Бога и бесте­лесных созданий. Ибо Бог, конечно, по природе совершенно бестелесен. Ангел же, и душа, и демон, по сравнению с Богом, Который, [впрочем], один только – выше сравнения, суть тела По срав­нению же с материальными телами они – бесте­лесны. И так Бог, не желая, чтобы мы совершен­но не знали того, что бестелесно, облек его фор­мами, и фигурами, и образами, применительно к нашей природе; фигурами, [говорю], телесны­ми, созерцаемыми при помощи невещественного зрения ума. И этому мы даем формы, и это изо­бражаем; ибо [иначе] каким образом могли быть представлены и изображены Херувимы? А [ведь] в Писании упоминаются формы и изображения также и Бога52.

В-пятых, кто первый сделал изображение?

XXVI. Сам Бог – первый родил Единородно­го Сына и Слово Свое, живое Свое изображение, естественное, во всем сходный образ Своей веч­ности; и сотворил человека «по образу» Своему «и по подобию». И Адам увидел Бога и услышал звук от ног Его, «ходящего в раю во время прохлады дня» (Быт.3:8), и скрылся в раю. И Иаков увидел, «бо­ровшись» с Богом. Ясно же, что Бог явился ему как человек, и Моисей увидел как бы «сзади» чело­века; также и Исаия увидел как бы человека, «си­дящего на престоле». Увидел и Даниил подобие человека и «как бы Сына человеческого», дошедшего «до Ветхого днями» (Дан.7:13). И никто не увидел естества Бога, но [только] образ и подобие Того, Кто намеревался в будущем явиться. Ибо Сын и невидимое Слово Божие намеревалось поистине стать человеком, для того чтобы соединиться с нашим естеством и быть видимым на земле. И так все, увидев образ и подобие будущего, поклони­лись, подобно тому как Апостол Павел говорит в послании к евреям: «Все сии умерли в вере, не по­лучив обетований, а только издали видели оные и радовались» (Евр.11:13). Итак, ужели я не стану делать изображения Того, Кто ради меня явился с плотским естеством? И ужели не стану поклоняться и почитать Его посредством чествования и поклонения, которые воздаю его изображению? Авраам увидел, [но] не естество Божие – ибо «Бо­га не видел никто никогда» (Ин.1:18), – а образ Бога, и, пав, поклонился. Иисус, сын Навина, увидел, – [но] не естество Ангела, а образ; ибо природа Ангела не созерцается телесными гла­зами; и, павши, поклонился. Подобным образом [поступил] и Даниил. Ангел же не Бог, но творе­ние и раб Божий и помощник; [почему] тот по­клонился ему не как Богу, но как помощнику Бога и служителю. Ужели и я не стану делать изображения друзей Христа? И ужели не стану поклоняться, не как богам, но как изображениям друзей Бога? Ибо ни Иисус, ни Даниил явив­шимся Ангелам не поклонились – как богам; и я не поклоняюсь изображению – как Богу, но через изображение Христа, и Святой Богороди­цы, и святых воздаю поклонение и честь Богу, ради Которого почитаю и уважаю и друзей Его. Бог не вступил в единение с естеством Ангелов, но соединился с природою людей. Не сделался Бог Ангелом, но сделался Бог по природе и дей­ствительно человеком: «Ибо не Ангелов восприем­лет Он, но восприемлет семя Авраамово» (Евр.2:16). Не естество Ангелов сделалось Сыном Божиим по ипостаси, но Сыном Божиим по ипостаси сде­лалась природа человека. Ангелы стали участни­ками и сделались общниками не естества божест­венного, но – действия и благодати; из людей же те бывают участниками и делаются общниками божественного естества, которые принимают святое тело Христово и пьют Его кровь. Ибо [то и другая] соединены с Божеством по ипостаси; и два естества в принимаемом нами теле Христо­вом соединены в ипостаси неразрывно; и мы бы­ваем участниками в двух естествах: в теле – те­лесным образом, в Божестве – духовным обра­зом, лучше же в обоих – в том и другом смыслах. Не по ипостаси мы – одно и то же [что и Спа­ситель], ибо сначала существуем ипостасно и по­том [только] вступаем [с Ним] в единение; но по соединению с телом и кровью. И как не больше Ангелов люди, в чистоте сохраняющие единение через соблюдение заповедей? Естество наше ма­лым чем ниже по сравнению с Ангелами: [именно] потому что оно – смертно и потому что обладает тяжестью тела; но, по благоволению Бога и соединению [с Ним], оно сделалось славнее Ан­гелов. Ибо Ангелы со страхом и трепетом пред­стоят ему, во Христе восседающему на престоле славы, и будут в страхе предстоять на суде. Ан­гелы не названы в Писании восседающими вмес­те [с Ним] и общниками божественной славы. Ибо «все» они «суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр.1:14). И не сказано, что они вместе [с Ним] будут царствовать и вместе будут прославлены и что они будут сидеть за трапезой От­ца. Святые же люди – «чада Божии, сыны царст­вия, и наследницы Богу, и сонаследницы Христу». Поэтому почитаю святых и прославляю рабов, и друзей, и сонаследников Христа; рабов [конечно] по природе и друзей – по произволению, также и чад и наследников по божественной благодати, как говорит Господь Своему Отцу.

Итак, сказавши об изображении, желаем ска­зать и о поклонении, и во-первых – о том: что есть поклонение?

О поклонении. Что есть поклонение?

XXVII. Итак, поклонение есть знак покорности, то есть смирения и скромности; родов же поклонения – весьма много.

Сколь много родов поклонения?

XXVIII. Первый род поклонения – поклоне­ние служебное, воздаваемое нами Богу, Который один только по Своей природе достоин поклоне­ния. В свою очередь, и этот род [поклонения про­является] различным образом. Во-первых, в виде поклонения [или повиновения] рабского. Ибо все твари поклоняются Ему как рабы – Господину; ибо говорит [Писание]: «Ибо все служит Тебе» (Пс.118:91); и одни поклоняются добровольно, другие же против воли; одни, те, которые благочестивы, поклоняются, конечно, потому, что знают [Бога], другие же, хотя и знают [Бога], однако поклоня­ются неохотно, против воли, как демоны; иные, не зная Того, Кто – Бог по природе, против воли поклоняются Тому, Которого не знают.

XXIX. Второй род – тот, который мы оказы­ваем из-за удивления и сильной любви; этим обра­зом поклоняемся Богу по причине естественной Его славы. Ибо один только Он – прославлен [и прославляется], не от кого-либо имея славу, но будучи Сам Виновником всякой славы и всякого блага, как непостижимый свет, несравнимая сла­дость, неизъяснимая красота, бездна благости, не­исследимая мудрость, беспредельно могуществен­ная сила, как один только Такой, Который Сам по Себе достоин встречать Себе удивление, и по­клонение, и прославление, и любовь.

XXX. Третий род – тот, когда благодарим за бывшие в отношении к нам благодеяния. Ибо за все, что есть, должно благодарить Бога и оказы­вать вечное поклонение, как потому, что все име­ет от Него свое бытие, так и потому, что «все Им стоит» (Кол.1:17), и что Он всем, даже без их прошения, подает в изобилии из Своих даров; и что «хочет, чтобы все люди спаслись» и были причастниками Его благости; и что Он – долготерпелив к нам, согрешающим, и «Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф.5:45); и что Сын Божий ради нас сделался Таким, каковы мы, и сделал нас «причастниками Божеского естества через уподобление ему», как говорит св.Иоанн Богослов в соборном послании.

XXXI. Четвертый род – тот, который мы употребляем при недостатках [в благах] и в на­дежде [на получение] благодеяний, соответствен­но чему, зная, что без Него мы не можем ничего делать или иметь какое-либо благо, поклоняемся, каждый прося от Него то, в чем – как он чувст­вует – терпит недостаток и чего сильно желает, чтоб и избавиться от бедствий, и достигнуть благ.

XXXII. Пятый род – тот, когда мы раскаиваемся и исповедуем [свои грехи]. Ибо, согре­шая, поклоняемся и падаем пред Богом, прося, как благоразумным рабам [и прилично], о проще­нии ошибок. И этот род есть троякий: кто-либо печалится из-за любви, или из боязни, что не по­лучит Божиих благодеяний, или – страшась на­казаний. И первый род бывает вследствие благо­мыслия, и сильной любви человека к Богу, и сы­новнего к Нему расположения; второй – признак образа мыслей наемника; третий же – рабского.

Сколь много находим в Писании предметов, которым воздается поклонение, и сколь многи­ми способами воздаем тварям поклонение?

XXXIII. Во-первых, [воздается поклонение] тем, на ком почил Бог, Который один только – свят и во святых почивает, как-то: во Святой Богородице и всех святых людях. Это же суть те, которые по возможности уподобились Богу как вследствие своего собственного произволения, так и Божия пребывания и содействия, – те, которые поистине называются даже богами, не по приро­де, но по благодати, подобно тому как раскаленное в огне железо называют огнем не по природе, но по положению и по участию в огне. Ибо го­ворит [Писание]: «Святы будьте, ибо свят Я, Гос­подь, Бог ваш» (Лев.19:2). Это прежде всего зависит от произволения. Потом всякому, кто предпочтительно избирает благое, Бог помогает в деле достижения [самого] блага. Затем [говорит Бог]: «И буду ходить среди вас» (Лев. 26:12); и [еще читаем в Писании]: «Вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас» (1Кор.3:16). Потом: Дал [Иисус Хрис­тос] «им власть над нечистыми духами, чтобы из­гонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь» (Мф.10:1). И: «Дела, которые творю Я, и он» [верующий в Иисуса Христа] «сотворит, и больше сих сотворит» (Ин.14:12). Затем говорит Господь Бог: «Я прославлю прославляющих Меня» (1Цар.2:30). И: «Если с ним пострадаем, с ним и прославимся» (Рим.8:17). И: «Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд» (Пс.81:1). Посему, по­добно тому как он и поистине суть боги 53 не по природе, но как причастники Того, Кто Бог по природе, так и достойны поклонения они не по природе, но как имеющие в себе самих Того, Кто по природе достоин поклонения; совершенно так, как и накаленное в огне железо не по природе недоступно для прикосновения и жгуче, но как причастное тому, что жгуче по природе. Итак, они служат предметами поклонения как прослав­ленные Богом, как сделавшиеся, при содействии Бога, страшными для врагов и благодетелями для приходящих [к ним] с верою не как к богам и благодетелям по природе, но как к слугам и слу­жителям Бога и как таким, которые, вследствие своей любви к Нему, получили счастливый удел: дерзновение [или свободный к Богу доступ]. Итак, поклоняемся им, так как [в этом случае] угожда­ем [самому] царю, видящему, что возлюбленный Им слуга служит предметом поклонения не как царь, но как послушный служитель и доброжелательный друг. И приходящие с верою получают согласно своим прошениям – все равно, [сам] ли слуга выпрашивает это от царя, или царь при­нимает честь и уважение со стороны того, кто [чего-либо] домогается от его слуги; ибо тот проcил во имя его; так и те, которые приступали [к Иисусу], получали исцеление через Апосто­лов. Таким образом, тень, и головотяжи, и убру­сы Апостолов источали исцеления. Те же, кото­рые мятежным образом и изменнически желают, чтобы им поклонялись как богам, недостойны поклонения и заслуживают вечного огня. И те, которые высокомерным и гордым духом не по­клоняются слугам Божиим, осуждаются как над­менные и кичливые, как нечестиво поступающие в отношении к Богу. И свидетелями служат дети, презрительно поносившие Елисея и сделавшиеся пищею для медведей54.

XXXIV. Второй род [поклонения] – тот, когда поклоняемся творениям, через которые и в которых Бог совершил наше спасение, частью прежде пришествия Господа, частью после соде­янного Им во плоти домостроительства; как, [например]: Синайской горе, также Назарету, на­ходящимся в Вифлееме яслям и вертепу, святой Голгофе, древу креста, гвоздям, губке, трости, священному и спасительному копью, одеянию, хито­ну, покрывалам, пеленам, святому гробу – источ­нику нашего воскресения, камню гроба, святой горе Сиону, с другой стороны, горе масличной, овечьей купели и блаженному саду Гефсиманскому, этому и подобному воздаю почитание и поклоня­юсь, и всякому святому Божию храму, и всякому [месту], на котором произносится имя Бога. Не из-за природы их поклоняюсь, но потому, что они суть вместилища божественной деятельно­сти, и потому, что через них и в них соблаговолил Бог совершить наше спасение. Ибо и Ангелам, и людям, и всякому веществу, причастному боже­ственной деятельности и послужившему моему спасению, из-за этой божественной деятельности воздаю почитание и поклоняюсь. Не поклоняюсь иудеям; ибо они не причастны божественной де­ятельности и Господа славы – Бога моего распя­ли на кресте не с целью доставить мне спасение, но скорее – волнуемые завистью и ненавистью к Богу и Благодетелю. «Господи! возлюбил я обитель дома Твоего», говорит Давид, «и место жилища сла­вы Твоей» (Пс.25:8). И: «Поклонимся подножию ног Его» (Пс.131:7). И: «Поклоняйтесь на святой горе Его» (Пс.98:9). Одушевленная святая гора Бо­жия – Святая Богородица; одаренные разумом горы Божии – Апостолы. «Горы прыгали, как ов­ны, и холмы, как агнцы» (Пс.113:4).

XXXV. Третий род – тот, когда поклоняем­ся тому, что посвящено Богу; я разумею святые Евангелия и остальные книги. Ибо «описано в на­ставление нам, достигшим последних веков» (1Кор.10:11). [Разумею также] и дискосы, и потиры, ка­дильницы, светильники и трапезы. Ибо ясно, что все эти предметы – достойны почитания. В са­мом деле, смотри, как Бог ниспроверг царство Валтасара, когда он распорядился, чтобы толпа [гостей] пила вино из священных сосудов55.

XXXVI. Четвертый род – тот, когда предме­тами поклонения служат образы, явившиеся про­рокам; ибо только они созерцали Бога в образ­ном видении; также – образы будущего, как жезл Ааронов, образно выражавший таинство Девы, и стамна, и трапеза. А также и Иаков поклонился на верх жезла [его], так как он был образом Спа­сителя. Изображения же прошедшего существуют для воспоминания: и сама скиния была образом всего мира, ибо [Бог] говорит Моисею: «смотри образ, показанный тебе на горе». Также [о прошед­шем напоминали] и золотые Херувимы – литое из металла произведение, и Херувимы, находив­шиеся на завесе искусной работы. Так и мы поклоняемся драгоценному образу креста, и подо­бию телесного образа Бога моего и Той, Которая плотски Его родила, и изображениям всех Его [слуг].

XXXVII. Пятый род – тот, когда, и смиря­ясь друг пред другом, и исполняя закон любви, воздаем поклонение – одни другим, как владею­щим жребием Божиим и происшедшим по образу Божию.

XXXVIII. Шестой род – [поклонение] находящимся на государственных должностях и об­леченным властью. Ибо говорит [Писание]: «от­давайте всякому должное: кому… честь, честь» (Рим.13:7), подобно тому как Иаков поклонился и Исаву, как старшему брату, и Фараону – избранному Богом начальнику.

XXXIX. Седьмой род – тот, когда господам [поклоняются] рабы и [воздается поклонение] благодетелям и тем, в ком могли бы нуждаться просители, как Авраам – сынам Еммора, когда купил двойную пещеру.

XL. И просто сказать: поклонение – признак страха, и сильной любви, и чести, и покорности, и смирения; но никому не должно поклоняться как Богу, кроме одного только Того, Кто – Бог по природе; всем же следует воздавать долг Гос­пода ради.

XLI. Видите, сколь великая крепость и какая божественная сила дается тем, кто с верою и чис­тою совестью приступает к иконам святых! По­этому, братья, станем на скале веры и на Предании Церкви, не удаляя со своего места предел, кото­рый положили святые Отцы наши, не давая места тем, которые желают вводить новое и разрушать здание святой соборной и апостольской Церкви Божией. Ибо если будет дана свобода всякому желающему, то мало-помалу будет погублено все тело Церкви. Нет, братья, нет, христолюбивые чада Церкви, не бесчестите матери нашей! Не со­влекайте украшения ее! Примите ее, которая че­рез меня ведет [с вами] переговоры! Уразумейте, что о ней говорит Бог: «Вся ты прекрасна, возлюб­ленная моя, и пятна нет на тебе» (Песн.4:7). Да поклонимся и да послужим одному только Создателю и Творцу, как Богу, Который по приро­де достоин поклонения! Да поклонимся и Свя­той Богородице, не как Богу, но как Матери Бога по плоти! Да поклонимся еще и святым, как из­бранным друзьям Божиим и имеющим к Нему дерзновение! Ибо если часто преходящим, и нечес­тивым, и грешным царям и избираемым ими на­чальникам, а также и изображениям тех люди по­клоняются, по божественному изречению Апос­тола: Повинуйтесь «начальствующим и владеющим»; и: «Отдавайте всякому должное: кому… страх, страх; кому честь, честь» (Рим.13:7); и: «Отдавай­те кесарево кесарю» (Мф.22:21), как говорит Гос­подь, «и Божие Богу»; то насколько более долж­но было бы поклоняться Царю царствующих, как Такому, Который один только по природе неограниченно господствует, и рабам Его, и друзьям, царствовавшим над своими страстями и поставленным начальниками всей земли: ибо «поставил я», говорит Давид, «князей по всей земле»; получив­шим власть против демонов и болезней и имею­щим вместе со Христом царствовать в царстве нетленном и неразрушимом, одна только тень ко­торых прогоняла болезни и демонов? Итак, да не будем думать, что изображение – бессильнее и менее ценно, чем тень! Ведь оно истинно оттеня­ет первообраз. Братья! Христианин оценивается по степени его веры. Поэтому приходящий с ве­рою получит обильную пользу; «сомневающийся» же «подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой» (Иак.1:6), он не получит ничего. Ибо все святые благоугодили Богу посредством веры. Итак, да примем Предание Церкви правым серд­цем и без многих размышлений! Ибо «Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы» (Еккл.7:29). Да не одобрим изучения но­вой веры, так как [в этом случае] подвергается нареканию предание святых Отцов! Ибо божест­венный Апостол говорит: «Еще говорю: кто благо­вествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (Гал.1:9). Итак, мы поклоняемся ико­нам, воздавая поклонение не веществу, но посредством их тем, кто на них изображается. Ибо, как говорит божественный Василий, «воздаваемая иконе честь переходит на первообраз».

XLII. Вас же, священнейшее стадо Христово, названный по имени Христа народ, язык свят, тело Церкви, да преисполнит Христос радостью о Его воскресении и да удостоит идущих по следам святых пастырей и учителей Церкви того, чтобы они, подвигаясь вперед, до­стигали славы Его во светлостях святых! Да будет то, чтоб и мы, по благодати Его, ее достигли, вечно прославляя Его вместе с безна­чальным Отцом, Которому слава во веки веков. Аминь.

После того как мы сказали о различии идолов и икон и представили определение икон, время [нам], согласно с данным нами обещанием, присоединить и места из [святоотеческих] писаний.

I. Святого Дионисия Ареопагита, из послания к Титу.

…Итак, должно и нам, вместо народного о них [т.е. священных символах] мнения, благопристойно проникнуть внутрь [т.е. в самую сущность] священных знаков и не унижать их – ведущих свое начало от божественных форм и являющихся отображениями их, также и видимыми изображениями тайных и сверхъестественных зрелищ…

Толкование. Заметим, как он говорил, что не должно унижать изображений того, что достойно уважения.

II. Его же, из книги о божественных именах.

…Научены и мы этому : между тем, как теперь, сообразно с нашею способностью понимания [божественных] изречений и иерархических преданий, Человеколюбие, посредством священных покровов, посредством воспринимаемаго чувством скрывает постигаемое только умом, и посредством того, что существует, скрывает то, что превосходит [всякую] сущность, и то, что лишено вида и образа, облекает видами и образами, и ту простоту, которая – сверхъестественна и не имеет формы, как наполняет разнообразием делимых знаков, так и изображает …

Толкование. Если Человеколюбию свойственно, сообразным с нами способом, облекать видами и образами лишенное образа и вида и простое, и не имеющее формы, то почему не изображать нам, соответствующим нам способом того, что сделалось [для нас] видимым чрез посредство форм и фигур – как для воспоминания, так и для проистекающаго из воспоминания движения к соревнованию?

III. Его же, из книги о церковной иерархии ).

… Но, конечно, высшия нас сущности и чины, священное воспоминание о которых я уже сделал, безтелесны, и имеющая в отношении к ним место иерархия как духовна, так и премирна. Иерархия же, имеющая место в отношении к нам, – мы видим, – изобилует, соразмерно с нашею собственною способностью понимания, разнообразием чувственных знаков, которыми мы иерархически возводимся к единообразному соединению с Богом в соответствующей нам мере, и к Богу, и божественной добродетели. Первые [т.е. высшие нас чины и сущности], как умы, насколько им позволено, понимают, мы же при посредстве чувственных изображений, насколько возможно, возводимся к божественным созерцаниям…

Толкование. Поэтому, если, соразмерно с нашею способностью понимания, мы возводимся к божественному и невещественному созерцанию при посредстве чувственных изображений, и божественный промысл человеколюбиво облекает образами и формами то, что лишено форм и образов, для того, чтобы мы велись [ими], как бы рукою, то почему неприлично изображать, соразмерно с нашею собственною способностью понимания, Того, Кто ради нас человеколюбиво подчинился внешнему виду и образу?

До нас дошло издавна переданное повествование о том, как Авгарь, – разумею Эдесскаго царя, воспламененный тем, что он слышал о Господе, до божественной любви, отправил послов, просивших [Господа] посетить его. Если же Он отказался бы сделать это, то Авгарь приказал, чтоб живописец срисовал Его изображение. Узнавши это, Тот, Кто все знает и все может, взял кусок холста и, приблизивши [к нему] Свое лицо, в это время напечатлел Свой собственный образ, что сохраняется и доныне.

IV. Святаго Василия, из того слова о блаженном мученике Варлааме, начало котораго: Прежде, конечно, смерть святых…

…Возстаньте теперь у меня, славные живописцы отменных подвижнических деяний и умаленное изображение вождя сделайте великим при помощи вашего искусства. Победителя, очень неясно нарисованного мною, осветите красками вашей мудрости. Да отступлю – побежденный вами в деле рисования подвига мученика! Да радуюсь, уступая сегодня таковой победе, одержанною вашей силою! Да увижу борца яснее, нарисованнаго на вашей картине! Да восплачут демоны [уже] и теперь, поражаемые изображенными вами подвигами мученика! Да будет снова им показываема горящая и побеждающая рука! Да будет начертываем на доске и Подвигоположник в состязаниях – Христос, Которому слава во веки веков. Аминь!

V. Его же, из тридцати глав к Амфилохию о Святом Духе

Из главы XVIII-ой.

… Потому, что царем называется и изображение царя, [хотя это] и не два царя. Ибо не власть не разсекается, и слава не разделяется. Ибо как правящее нами начальство и власть – одна, так и идущее с нашей стороны славословие – одно, а не многия, потому что честь, воздаваемая изображению, переходит на первообраз. Итак, чем здесь подражательно является изображение, этим там по природе является Сын; и как в том, что сделано художественно, подобие состоит в [самой] форме, так и в божественной и несложной природе единение заключается в общности Божества.

Толкование. Если изображение царя есть царь, то и изображение Христа – Христос, также и изображение святого – святой. И власть не разсекается, и слава не разделяется, но слава, воздаваемая изображению, становится принадлежащей тому, кто изображается. Демоны трепещут святых и бегут от их тени; изображение же и есть тень, и я делаю его, как изгнателя демонов. Если же ты говоришь, что соединяться с Богом должно только мысленно, то устрани все телесное, лампады, благовонный фимиам, самую молитву, произносимую голосом, самыя божественные таинства, совершаемые при посредничестве вещества, хлеб, вино, елей помазания, крестное знамение. Ибо все это – вещество, [как и] крест, губа, имеющая место при распятии на кресте, также трость и копие, проколовшее живоносное ребро. Или устрани почитание всего этого, что невозможно, или не отвергай совсем и чести, принадлежащей изображениям. Божественная благодать сообщается состоящим из вещества предметам, так как они носят имена тех, кто [на них] изображается. Подобно тому, как дающая багряницу улитка сама по себе есть нечто незначительное, также и шелк и приготовленная из той и другого одежда; а если в нее облечется царь, то честь, присущая облеченному, уделяется и одеянию; так и состоящие из вещества предметы сами по себе недостойны поклонения, а если изображаемый [на них] исполнен благодати, то, по мере веры, и они делаются участниками благодати [т.е. изливают ее]. Апостолы видели Господа телесными глазами и другие – Апостолов, также и иные – мучеников. Сильно желаю и я видеть этих как душею, так и телом, и иметь защищающее от зла лекарство, так как я создан с двоякою природою; и, видя то, что доступно зрению, поклоняюсь не как Богу, но как достойному почтения образу того, что – драгоценно. Ты, конечно, быть может, и высок, и невеществен, и – выше тела, и как безплотный, оказываешь презрение ко всему видимому; но я, так как есмь человек и облечен телом, сильно желаю и телесно быть в обществе с тем, что свято и видеть это. О, высокий, окажи снисхождение низменной моей мысли, чтобы тебе [самому] сохранить свою высоту ! Господь хвалит мою любовь к Нему, прославляет также и Своих друзей. Ибо Господь радуется, когда преданный Ему раб прославляется, [как] говорил Великий Василий, прославляя сорок мучеников. Но смотри, что он также говорит, хваля славнаго Гордия.

VI. Св. Василия, из слова на [день] мученика Гордия.

При одном только воспоминании о тех отменных деяниях, какия совершены праведными, народы радуются духовною радостию и, слушая, побуждаются к соревнованию и подражанию тем добродетелям. Ибо история тех мужей, которые жили хорошо, доставляет спасающимся какбы некоторый свет на жизненном пути. И опять: И так, всякий раз как мы повествуем о жизни тех, которые блистали благочестием, сначала прославляем Господа чрез Его рабов, а [затем] хвалим праведных, свидетельствуя о том, что мы знаем, [наконец] же, возбуждаем радость в народах тем, что они слушают о прекрасных предметах.

Толкование. Смотри, как воспоминание о святых показывает славу Божию, воспевает хвалебную песнь святым и производит радость и спасение народов. Итак, почему ты устраняешь его? А что воспоминание происходит через посредство слова и изображений, говорит тот же самый божественный Василий.

VII. Того же святого, на [день] мученика Гордия.

… Ибо как за огнем сам собой следует свет и за миром – благовоние, так и за добрыми делами с необходимостью следует польза. Однако, не малое дело и это: тщательно найти истину того, что тогда было [совершено]. Ибо до нас дошло некоторое слабое воспоминание, сохраняющее доблестные деяния этого мужа во время состязаний, и почти кажется, что наше положение похоже на то, что случается с живописцами; потому что, как те, после того как с пишут с изображений изображения, чаще всего, как и естественно, остаются позади первообразов, так и нам, удаленным от самаго созерцания дел, угрожает не незначительная опасность умалить истину.

VIII. Под конец того же самого слова:

… Ибо, как всегда видя солнце, мы всегда удивляемся, так и воспоминание о том муже у нас всегда – свеже…

Толкование. Ясно, что [свеже оно у нас потому, что] мы постоянно созерцаем [того мужа] как чрез посредство речи, так и – изображений.

IX. И в слове на [день] весьма почитаемых сорока мучеников он говорит это:

Тот, кто любит мучеников, как мог бы пресытиться воспоминанием о них? Потому что честь, воздаваемая тем из сорабов, которые превосходны, доказывает любовь к общему Господину. И опять: Искренно ублажи того, кто вкусил мученичество, чтобы и ты своею волею сделался мучеником и выступил удостоенным тех же самых похвал, каких и они, хотя бы тебя ни преследовали, ни жгли, ни бичевали.

Толкование. Итак, почему ты удерживаешь меня от чествования святых и не хочешь мне спасения? А что по его мнению, образ, нарисованный красками, родственн начертанному словом, послушай, что он говорит после небольшого промежутка.

X. Св. Василия:

… Итак, сюда! Своим воспоминанием выведя их на средину, как бы на картине – показав всем подвиги этих мужей, принесем присутствующим общую от них пользу.

Толкование. Видишь, что дело изображения и слова – одно [и тоже]? Ибо, говорит он, как бы на картине, покажем словом ! Непосредственно следующая часть слова опять [содержит вот что]: ибо и о мужественных военных деяниях повествуют часто как прозаики, так и живописцы: одни – украшая словом, другие же – начертывая на досках; и те, и другие возбудили многих к мужественному образу действий. Ибо что предлагаешь слуху слово разсказа, это молчащая живопись чрез подражание показывает [глазам].

Толкование. Что – яснее этого для доказательства того, что изображения для неграмотных служат книгами и немолчными вестниками принадлежащей святым чести, не издающим звука голосом поучая взирающих и освящая зрение. Для меня недостаточно книг, я не имею досуга для чтения, я вхожу в общую врачебницу душ – Церковь, задушаемый помыслами, как бы колючими растениями. Цвет живописи влечет меня к созерцанию и, как луч, услаждая зрение, незаметно вливает в душу славу Божию. Я созерцаю терпение мученика, воздаяния венцов, и, как бы огнем, воспламеняюсь желанием к соревнованию ему, падая, поклоняюсь чрез мученика Богу и получаю спасение. Разве ты не слышал, что тот же самый богоносный Отец в речи на начало псалмов говорит: Святой Дух, зная, что руководить человеческим родом в деле добродетели – трудно и что он нерадив, присоединил к псалмопению мелодию ? Что ты говоришь? Я не буду рисовать, как словом, так и красками мученичества мучеников? И не буду обнимать глазами того, чему удивляются и Ангелы, и вся тварь, и что, как сказал сам светильник Церкви, составляет предмет мучений для диавола и – страшно для демонов ? Подобное же он говорит под конец слова, прославляя сорок мучеников: О, святой сонм! О, святое собрание! О несокрушимый, сомкнутый строй! О, всеобщие стражи человеческаго рода, славные соучастники забот, помощники в молитвах, могущественные старцы, звезды вселенной, цветы Церквей, цветы, – говорю, – как духовные, так и чувственные! Не земля скрыла вас, но небо приняло в себя. Врата рая вам открыты. Достойное зрелище для воинства Ангелов, достойное для патриархов, пророков, праведных!

Толкование. Как мне не пожелать увидеть то, что увидеть желают Ангелы? Согласно же с этими словами говорит и брат его, и единомысленный с ним Григорий, епископ Нисский.

XI. Св. Григория, епископа Нисскаго, из дополнения [к шестодневу св. Василия], т.е., [из книги] о создании человека. Глава IV.

Как люди, приготовляющие изображения властелинов, согласно с человеческим обыкновением, и напечатлевают черты наружнаго вида их, и облекают в багряницу, чтобы с тем вместе обозначить царское их достоинство, и как [произведение такого рода] называется и изображением, и царем, так и человеческая природа, потому что она была приготовляема для начальствования над остальными предметами, создана наподобие некотораго одушевленнаго образа, участвующаго со своим Первообразом и в достоинстве и в имени.

XII. егоже, из пятой главы тойже самой книги.

Божественная красота проявляется не в каком либо наружном виде и не в прелести внешняго образа, обусловливаемый каким либо изяществом красок, но усматривается в неизреченном блаженстве сообразно с добродетелью. Однакож, человеческия формы живописи почти переносят на картины при посредстве некоторых красок, накладывая на копию соответственныя и приличныя краски, чтобы красота первообраза была точно перенесена на подобие.

Толкование. Замечай, что божественная красота не блещет каким либо наружным видом, обусловливаемым каким либо изяществом красок, и поэтому не изображается. Человеческий же образ посредством красок переносится на картины. Если Сын Божий явился с видом человека, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек , то как, поэтому, не изображать Его? И если, согласно с обыкновением, изображение царя называется царем, и оказываемая изображению честь переходит на первообраз, как говорит божественный Василий, то почему изображение не будет предметом почитания и поклонения? Не как Бог, но как образ Бога – воплотившагося.

XIII. егоже, из слова, сказанного в Константинополе о Божестве Сына и Св. Духа и об Аврааме.

… После этого отец сперва обеими руками схватывает [связанного] узами сына. Я часто видел на картине изображение этого горестного дела и не проходил мимо этого зрелища без слез, так как искусство ясно выводит пред очи эту историю. Исаак лежит у самаго жертвенника, с согнутым коленом и с обращенными [т.е. связанными] назади руками. А тот [т.е., отец] сзади наступивши сыну на сгибе у колена, привлекши к себе левою рукою его волосы, нагибается к жалобно смотрящему на него лицу и, вооруженный ножом в правой руке, устремляется к закланию. И острие ножа уже касается тела, и тогда ему слышится голос от Бога, отклоняющий это деяние.

XIV. Св. Иоанна Златоуста, из толкования на послание к Евреям.

… И прежде существовало некоторое изображение явившагося после: Мелхиседек [т.е. предъизображал] Христа подобно тому как еслибы кто либо назвал тенью картины, нарисованной красками , предшествовавшее ей неясное ея изображение живописцем. Ибо поэтому закон называется тенью и благодать – истиною, делами же – то, что имеет быть; так что закон и Мелхиседек суть тень, предшествовавшая изображенной красками картине ; благодать же и истина – картина, нарисованнная красками ; а дела – то, что имеет быть в будущем веке; так что Ветхий Завет есть образ образа и Новый – образ дел.

XVа. Леонтия, епископа города Неаполя на острове Кипре, из слова против Иудеев о поклонении кресту Христову и изображениям святых, и себе – взаимно; также и об останках святых.

Если ты, Иудей, опять упрекаешь меня, говоря, что я поклоняюсь древу креста, как Богу, то почему ты не обвиняешь Иакова, поклонившагося на верх жезла ? Но вполне ясно, что он поклонился, не дерево почитая, но чрез дерево поклонился Иосифу, как и мы чрез крест прославляем Христа, а не дерево .

Толкование. Итак, если мы поклоняемся знаку креста из какого то ни было вещества, то почему нам не поклоняться изображению Распятаго?

XVб. И опять из книги тогоже Леонтия:

… Так как и Авраам поклонился нечестивым людям, продавшим ему могилу, и согнул колено на землю, но поклонился им не как богам; и опять, Иаков благословил нечестиваго и идолопоклонника – Фараона , но благословил его не как Бога; и опять, павши, поклонился Исаву, но поклонился не как Богу; и опять, как поклоняться заповедует нам Бог? И земле, и горам? Ибо говорит: возносите Господа Бога нашего и поклоняйтеся в горе святей его. И поклоняйтеся подножию ногу его, яко свято есть , т.е. земле. Ибо небо, говорит Он, престол мой, земля же подножие ног моих, глаголет Господь . Как же Моисей поклонился Иофору, который был идолопоклонник, и Даниил – Навуходоносору? Почему обвиняешь меня за то, что я почитаю тех, кто почтил Бога и поклонился Ему? Не подобает ли, скажи мне, поклоняться святым и не побивать камнями как [то делаешь] ты? Не подобает ли поклоняться, а не распиливать их и не ввергать своих благодетелей в ров, наполненный грязью . Если ты возлюбил Бога, то во всяком случае должен был бы почитать и рабов Его. И если кости праведников – нечисты, то почему со всякими почестями были перенесены из Египта кости Иакова и Иосифа ? Каким образом, мертвый человек, прикоснувшись к костям Елисея, тотчас воскрес ? Если же Бог творит чудеса посредством костей, то вполне очевидно, что Он может – и чрез изображения, и – камни, и – многое другое, как и случилось с Елисеем, который дал своему отроку собственный свой жезл и сказал, чтобы он, отправившись, при посредстве жезла – воскресил сына Сунамитянки . И Моисей посредством жезла наказал Фараона и разделил море, и усладил воду, и разорвал скалу, и вывел воду . И Соломон говорит: благословенно древо иже бывает спасение . Елисей, бросивши в Иордан кусок дерева, вывел наверх воды железо . Также [читаем и о] древе жизни и растении Савек , т.е. растении милости. И Моисей вознес на древо змия и дал жизнь народу . Посредством прозябшаго в скинии дерева [жезла Аарона] он утвердил [за Аароном] священство . Но, быть может, ты, Иудей, скажешь мне что Бог повелел Моисею, чтобы все то, что находится в скинии, было [там]. И я тебе говорю, что Соломон сделал в храм много разнообразных предметов, разныя украшения и изваянныя , сделал, которыя ему Бог не повелевал, да и скиния свидения этими предметами не владела, не имел их и храм, показанный Богом Иезекиилю ; и Соломон, между тем, не был обвинен. Ибо устроил таковыя изображения во славу Божию, совершенно – как и мы. И ты имел много различных изображений и знаков для воспоминания о Боге, прежде чем лишился их вследствие своего неразумия; т.е. жезл Моисеев, Богом начертанныя скрижали, огнеросную купину , сухую скалу – источавшую воду, ковчег Завета, заключавший в себе манну, алтарь – вместилище божественнаго огня, дощечку с [вырезанным на ней] именем Божиим, показанный Богом ефуд, осеняемую Богом скинию. Если же и ты, с своей стороны, осенял это ночь и днем, говоря: слава Тебе, Который – один только Бог Вседержитель, Который чрез посредство всего этого творил чудеса в Израиле, если же и ты, припадая, поклонялся Богу чрез посредство всех тех законных установлений, какия ты некогда имел, то видишь, что чрез изображения воздается поклонения Богу.

XVв. И после небольшого промежутка тот же Леонтий говорит:

… Ибо, если тот, кто неподдельно любит друга или царя и в особенности своего благодетеля, хотя бы увидел сына его или жезл, или трон, или венец, или дом, или раба, обнимает и целует и [таким образом] воздает честь благодетелю-царю, то гораздо более [таким же способом должно почитать] Бога. О, если бы, опять говорю, и ты сделал изображение Моисея и пророков и ежедневно поклонялся их Господу Богу! Итак, когда увидишь, что сыны христиан поклоняются кресту, то знай, что они воздают поклонение распятому Христу, а не дереву. Ибо, еслибы они почитали природу дерева, то, во всяком случае, должны были бы всячески поклоняться, и рощам, и деревьям, как именно некогда и поклонялся им ты, Израиль, говоря дереву и камню: ты – мой Бог и ты мя родил еси . Мы же не говорим так кресту, не говори и изображениям святых. Ибо не боги наши, а книги, открытыя для того, чтобы мы вспоминали о Боге и воздавали Ему честь, книги, на глазах всех находящиеся в церквах и служащие предметами поклонения. Ибо почитающий мученика чтит Бога, о Котором мученик засвидетельствовал [своею кровию]. Поклоняющийся Апостолу Христову поклоняется Пославшему его. И припадающий к изображению Матери Христовой, очевидно, воздает честь Сыну Ея. Ибо нет никакого Бога, кроме одного, Который в Троице познается и почитается.

Толкование. Это ли – верный истолкователь слов блаженнаго Епифания, украсивший остров Кипр [также и] своими речами, или те, которые высказывают чувствования своего сердца? Послушай же также и епископа Гавальскаго-Севериана, что он говорит.

XVI Епископа Гавальскаго-Севериана, из слова, сказанного в праздник обновления креста .

Каким образом принесло жизнь нашим предкам изображение того, кто предан проклятию ? И после небольшого промежутка: Итак, каким образом принесло спасение удручаемому несчастием народу изображение того, кто предан проклятию? Разве не надежнее было бы сказать: если кто из вас будет укушен, да посмотрит на небо, вверх к Богу, и будет спасен, или – на скинию Божию? Но, не обратив внимания на это, он устроил только изображение креста. Итак, почему делал это Моисей, который сказал народу: не сотвори себе резного и изваянного изображения, и всякаго подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею ? Но зачем я говорю об этом к неблагодарному? Скажи, о сернейший слуга Божий! Ты делаешь то, что запрещаешь? Что уничтожаешь, то устраиваешь? Говорящий: не сотвори резного изображения сокрушивший слитого из металла тельца, ты делаешь из меди змия? И это – не тайно, но открыто и [так, что] всем можно узнать? Но то, говорит он, я предписал законом для того, чтобы искоренить вещества нечестия и отклонить народ от всякаго отступничества и идолослужения. Теперь же лью из металла змия с пользой [для других] – для предъизображения истины. И подобно тому, как я устроил скинию и все – в ней находящееся, и херувимов – подобие невидимаго, распростер над святым, как образ и тень будущаго; так и змия я воздвиг народу для спасения его, чтобы при посредстве опытности в такого рода [знаках] он был наперед приучен к изображению знака креста и [к принятию] на нем Спасителя и Искупителя. И что слово это – правдивейшее, возлюбленный, послушай Господа, Который подтверждает его и говорит: якоже и Моисей вознесе змию в пустыне, тако подобает вознестися Сыну человеческому. Да всяк веруяй в он не погибнет, но имать живот вечный .

Толкование. Пойми, что он предписал законом не делать всякаго подобия ради отклонения, говорил он, народа от идолослужения, – народа, легко увлекающагося и склонного к этому; и – что вознесенный змий был образом страдания Господа.

А что [почитание] икон не-новое изобретение, но древнее и известное святым и превосходным Отцам и для них обычное, – послушай! В житии блаженнаго Василия, составленного егоже учеником Елладием и преемником его на египетской кафедре, написано, что этот святой стоял пред иконой Госпожи [нашей – иконой], на которой был нарисован и образ славнаго мученика Меркурия. Стоял же он пред нею, прося об умервщлении безбожнейшаго и отступившаго от веры тиранна – Юлиана. Со стороны этой иконы он был посвящен в такое откровение: именно он видел, что этот мученик на короткое время исчез из вида, а спустя немного времени – держа окровавленное копье.

XVII. Из жизнеописания Иоанна Златоуста, [где] буквально написано так:

… Блаженный Иоанн очень возлюбил послания мудрейшаго Павла. И после небольшого промежутка: Имел же он и изображение тогоже самаго Апостола на иконе [в том месте], где он по причине слабости тела отдыхал на короткое время. Ибо он по природе расположен был много бодрствовать. И когда он прочитывал его послания, то, не сводя глаз, смотрел на изображение, и с таким вниманием взирал на него, как еслибы Апостол был живой, – прославляя его и, представляя себе, к нему направляя все свое размышление, и чрез созерцание [изображения] беседовал с ним. И после другого промежутка: … Когда Прокл перестал говорить, то, пристально посмотревши на изображение этого Апостола и увидев фигуру, подобную той, которую он видел раньше, сказал, наклонением своего тела отдавши приветствие Иоанну и своим пальцем показывая на изображение: прости мне, отец! Тот, кого я видел говорившим с тобою, подобен этому, и даже, как думаю, этот самый он и есть.

XVIII. В житии святой Евпраксии написано, что тою, которая была начальницей над стадом, было показано изображение Господа.

XVIII. В житии святой Марии Египетской написано, что она помолилась пред иконою Госпожи и испросила себе ея в поручительство, и что, таким образом, она получила доступ в храм.

XX. Из [книги] святого Отца нашего Софрония, архиепископа Иерусалимскаго, [называемой] Луг .

Авва Феодор-Элиот говорил, что на масличной горе пребывал заключенным некоторый славный подвижник. С ним вел войну демон блуда. Итак, в один день, когда тот сильно налегал на него, старец начал горевать и сказал демону: доколе ты не уступишь мне ? Удались, наконец, от меня! Ты состарелся вместе со мною. Демон является ему видимым для глаз образом, говоря: поклянись мне, что ты никому не скажешь того, что я намерен тебе говорить, и впредь не буду воевать с тобою. И старец поклялся ему: клянусь обитающим в вышних, никому не скажу того, что ты скажешь мне. Тогда демон говорит ему: не поклонись этой иконе, и впредь не буду воевать с тобою. Икона же эта имела изображение Госпожи нашей святой Марии-Богородицы, несущей на себе Господа нашего Иисуса Христа. Заключенный говорит демону: позволь, я обдумаю это. Итак, он на другой день извещает Авву Феодора-Елиота, жившаго тогда в монастыре Фарон, и [когда] этот пришел, он разсказывает все случившееся с ним. Старец же этот говорит заключенному: Авва, ты действительно оказался жертвой издевательства, так как дал клятву демону. Однако-ж ты хорошо сделал, рассказавши [об этом мне]. Лучше же тебе не оставить в этом городе [ни одного] непотребнаго дома , в который бы ты не вошел, нежели – чтобы ты отказался от поклонения Господу и Богу нашему Иисусу Христу вместе с собственною Его Материю. Итак, укрепивши его и вселив в него очень многими речами силу, он возвратился в собственное свое место. Демон действительно опять является заключенному и говорит ему: что – это, о, дурной старик? Не поклялся ли ты мне, что никому не скажешь? И почему разсказал все приходившему к тебе? Говорю тебе, о, негодный старик: ты имеешь быть осужденным в день суда, как клятвопреступник. Заключенный отвечал ему, говоря: чем я поклялся – поклялся; и чем ложно поклялся, знаю; тебя же не слушаю.

Толкование. Видишь, что о поклонении изображению он сказал – как о поклонении изображаемому? И сколь велико – зло непоклонение изображению? И как демон предпочел его [т.е. непоклонение] блуду?

Итак , когда с самаго древняго времени были дарованы христианам многие священники и цари, блиставшие и мудростию, и богопочитанием, и словом, и жизнию и были [созываемы] весьма многие соборы святых и боговдохновенных Отцов, то почему никто не предпринял делать этого? Не потерпим – учиться новой вере! От Сиона бо изыдет закон, говорили пророчески святой Дух, и слово Господне из Иерусалима . Не потерпим того, чтоб в иное время мы думали другое, и чтобы изменялись под влиянием обстоятельств, и чтоб вера делалась для внешних [т.е. нехристиан] предметом смеха и шутки! Не стерпим подчинения царскому приказанию, пытающемуся уничтожить обычай, ведущий начало от Отцов! Ибо несвойственно благочестивым царям уничтожать церковные постановления. Это – не отеческие дела. Ибо дела, совершаемые посредством насилия, а не – убеждения, суть разбойническия. Свидетелем служит собор, созванный во второй раз в Ефесе, до сих пор сохранивший полученное им название разбойничьяго , так как он потерпел насилие от царской руки, когда был умерщвлен блаженный Флавиан. Это [т.е. какие либо постановления о подобных предметах] – дело соборов, не царей, как сказал Господь: Идеже два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их . Не царям Христос дал власть связывать и разрешать, но Апостолам и их преемникам, и пастырям, и учителям. И аще Ангел, говорит Апостол Павел, благовестит вам паче, еже приясте… . Щадя, так как ожидаем их обращения, умолчим о том, что следует дальше. Если же – чего да не даст Господь! – увидим безповоротное развращение, тогда присоединим и то, что остается [т.е. слова: анафема да будет]. Но мы желаем, чтобы этого не случилось.

Если кто либо, войдя в дом, в котором живописец нарисовал красками историю Моисея и Фараона, потом, быть может, спросит о прошедших по морю, как по суше: кто эти суть? То что ты скажешь на вопрос? Не сыны ли Израиля? Кто – ударяющий жезлом по морю? Не Моисей–ли? Таким образом, если кто либо изобразит распинаемого Христа и будет спрошен о том: Кто – это? То он скажет: Христос Бог, воплотившийся ради нас. Да, Господи, поклоняемся всему, что – Твое, и пламенеющею любовию обнимаем Твое божество, могущество, благость, милосердие к нам, снисхождение, воплощение; и подобное тому как боимся коснуться раскаленнаго железа, не вследствие природы железа, но по причине вступившаго с ним в соединение огня, так поклоняюсь и плоти Твоей, не ради природы плоти, но ради вступившаго в ипостасное соединение с нею Божества. Покланяемся Твоим страданиям. Кто видел смерть, которой бы поклонялись? Кто видел страдания, которыя были бы почитаемы? Однако, мы, действительно, поклоняемся плотской смерти Бога моего и спасительным страданиям. Покланяемся Твоему изображению. Всему, что – Твое, поклоняемся: слугам, друзьям и, преимущественно пред этими, Матери-Богородице.

Упрашиваем же и народ Божий, язык свят, крепко держаться церковных преданий. Ибо и в малой мере отъятие того, что предано [древностью], как бы камней из строения, очень скоро ниспровергает и все здание. Да будет, чтобы мы пребывали крепкими, стойкими, непоколебимыми, утвержденными на крепкой скале, которая есть Христос! Ему подобает слава и честь, и поклонение, вместе со Отцом и Духом, теперь и всегда, в бесконечные века веков. Аминь.